— Садитесь, Галина Васильевна… Вы вчера делали обход квартир в двадцать втором доме? — обратилась она к Егоркиной.
— Да. Он становится на капитальный ремонт. Я составляю дефектную ведомость…
— А в семьдесят третьей квартире были?
— Не помню… Я во многих была. У меня записано.
— Были, были! — подхватила женщина, слушавшая разговор. — У нас в умывальнике трещина, а вы сказали, что сами виноваты и менять надо за наш счет.
— Я вас не помню… — растерянно проговорила Галя. Память на лица у нее была хорошая. Она чувствовала, что не ошибается: вчера с этой женщиной не разговаривала, а треснутых умывальников в доме полно. — У меня все записано. Я сейчас посмотрю… — Галя направилась к двери.
— Ну что? — накинулись на нее техники. — Что она?
— Серьезная, — качнула головой Галя, вытаскивая из стопки книгу обхода двадцать второго дома. — Еще не все… Сейчас…
По пути в кабинет отыскала страницы, где были записаны сведения о семьдесят третьей квартире, почитала вчерашнюю запись и вспомнила.
— Да, я была в вашей квартире, — сказала Галя женщине. — Умывальник у вас разбил сын, уронил в него банку…
— Кто вам сказал? — с возмущением перебила женщина.
— Вот запись, — протянула ей Галя открытую книгу.
— Записать можно черт знает что…
— Но здесь ваша подпись.
— Я не подписывала. Это не моя подпись! — возвышала голос женщина.
— Не вы, так члены вашей семьи… Посмотрите! — Галя старалась говорить ровно, не поддаваться возбуждению.
Женщина взглянула на подпись и продолжала так же нервно:
— Это сын!.. Но вы права не имеете брать сведения у несовершеннолетних! Мало ли что он наговорит… Это давнишний брак, и менять умывальник должны вы!
— Я у вас была четыре месяца назад, — указала Галя на запись в книге. — Это ваша подпись?
— Моя.
— Видите, тут записано, что у вас все в порядке. И вы расписались…
— А вы смотрели тогда умывальник? Ткнула мне ручку — распишитесь, я и черкнула!
— Неправда! — щеки Егоркиной запылали от несправедливости. Она еле сдержалась, чтоб тоже не возвысить голос. — Если я… не осматривала квартиру, то только потому, что вы, наверно, сказали, что у вас все в порядке…
— У вас наверно, а я помню верно!
— Товарищи! — вмешалась Жанна Максимовна, молча слушавшая до сих пор. — Достаточно препираться. Галина Васильевна, сведения надо получать только у квартиросъемщиков. А уж у детей… это ни в какие рамки… Занесите умывальник на обмен!
— Сколько вашему сыну лет? — спросила обиженно Галя у женщины.
— Семнадцать…
— Мы можем брать сведения у любого жильца квартиры старше шестнадцати лет…
— Галина Васильевна, не надо препираться! Запишите, запишите. Наша задача облегчить жизнь жильцам, а не усложнять ее!