И сегодня опять, видно, какой-то нелегкий разговор был. А может, и ссора. Радость угасла. Иван скинул туфли и расстегнул куртку.
— Погоди! — остановила его хмуро Галя. — Не раздевайся! Подожди меня в комнате, я оденусь.
Егоркин, недоумевая, ушел в комнату. Подождал минуты три, пока Галя не позвала его. В комнате матери по-прежнему было тихо. За дверью Егоркин снова спросил тревожно:
— Что случилось?
— Мы на квартиру уходим… Едем квартиру искать в Банный переулок… Там, говорят, можно найти. — Галя старалась спускаться по лестнице впереди Ивана, не глядела на него.
— Что случилось-то?
— Ничего не случилось. Я здесь дышать не могу!.. — ответила Галя. — В одном улье две семьи пчел ужиться не могут, и люди… Если хотим жить хорошо, надо, чтоб с самого начала никто не мешал… А там и нам мешают, и мы мешаем… Было б хоть три комнаты в квартире. Мать с отцом тоже не старые, и Наташка…
— Ну вот, — сказал Иван. — Я же тебе до свадьбы говорил: давай квартиру искать, не будем родителям мешать…
— Говорил! — ласково усмехнулась Галя и взяла Ивана под руку. Они вышли из подъезда. — Мы, бабы, существа бестолковые… пока на себе не испытаем, никому не верим: ни книгам, ни мужьям.
Галя не стала рассказывать Ивану о ссоре с матерью. Началась она с того, что Галя сказала матери, что Егоркина, если приняли в институт, из заводского общежития выпишут, надо прописывать здесь. Зинаида Дмитриевна ответила, что и в институте общежитие есть — пусть там прописывается, а в своей квартире она пока не собирается, поживут года два, там видно будет. Жить — живите, но прописывать — нет! Потом в который раз с раздражением попыталась выяснить, что думают они с Иваном своими пустыми головами делать, когда он начнет получать ничтожную стипендию, на какие шиши жить, на Галину зарплату? Что же это, Иван будет у них на шее шесть лет сидеть? А если ребенок появится, то они всей семьей усядутся? Галя отвечала дерзко, говорила, что у них самих шеи крепкие, выдюжат. Слово за слово, и поссорились. Обе расплакались. Галя в своей комнате выплакалась и решила, что если сначала мира нет, то и дальше не будет, надо вдвоем жизнь начинать.
Банный переулок поразил их. Вдоль тротуара с обеих сторон на весь переулок дощатый зеленый забор обклеен объявлениями: меняю, меняю, меняю! Стали искать объявления, начинающиеся со слова «сдаю». Такие на глаза не попадались. В основном начинались или «сниму», или «меняю». С полчаса медленно двигались вдоль забора, вперившись в него глазами. Их обгоняли, так же двигались рядом люди, видно, тоже хотели снять, а не сдать. Погрустнели Иван с Галей, сомнение пришло: Не найти! Егоркин, глядя на забор, прочитал вслух: