— Галочка, целуй! — кинулся к ней Иван.
Галя улыбнулась, клюнула в щеку холодно. Была у нее в глазах печаль.
— Ты расстроена? Что случилось?
— То, что и должно случиться! — громко ответила Галя, и Иван понял, что ответ в основном не ему предназначался. Дома теща была, Зинаида Дмитриевна, но она не появилась в коридоре, не вышла поздравить. В комнате было тихо, словно там никого не было. — Пошли в комнату! — добавила Галя тише.
«Поругалась с матерью! — понял Иван. — И поругалась из-за меня». Вспомнилось, как вчера он, придя домой, застал Зинаиду Дмитриевну на кухне за чисткой картошки и предложил помочь, но теща от помощи отказалась, мол, две только очистить осталось. Егоркин остановился рядом с ней, смотрел, как она работает ножом. Ему показалось, что она слишком неэкономно чистит. У матери из-под ножа кожура вилась тонкая, и он простодушно, без всякой задней мысли, сказал:
— А нас мать учила тонко кожуру снимать!
Зинаида Дмитриевна взглянула на него и, помолчав, ответила:
— В деревне картошка не такая, наверно… Здесь половину выбрасывать приходится, гнилая!
— Это да! — согласился Егоркин. — А вы, чтоб побыстрей, когда чистить начинаете, кастрюлю с водой на газ ставьте… Пока очистите, и вода закипит. Засыпать можно.
На этот раз Зинаида Дмитриевна взглянула на него раздраженно, ехидно:
— Ты сначала вилку в руках держать научись, а потом уж… Яйца курицу учить начали!
Иван смутился, извинился и ушел в свою комнату. За ужином он посмотрел, как вилку держит Галя, и тоже взял так. Раньше он и ложку, и вилку держал одинаково. Зинаида Дмитриевна не удержалась за столом, шуткой вроде, со смешком, но высказалась ехидновато:
— Зятек-то уж учить начал глупую тещу… как картошку чистить, как варить!
Егоркин попытался шутку поддержать, объявил:
— Мы взаимное обучение проходим. Я уже вилку держать научился, — поднял он вверх руку и засмеялся. Гале шутка не понравилась. Она недовольно отвела от него взгляд.
А перед этим, дня через три после того, как он перебрался в комнату к Гале, вытеснив к родителям Наташу, он слышал, как на кухне Зинаида Дмитриевна сказала Гале раздраженно:
— Что это он смеется так громко. Ты скажи ему — здесь не конюшня! — говорила она довольно громко, вероятно, с расчетом, чтобы он услышал.
Иван ждал: скажет ему Галя это или нет? Галя ничего не сказала. Но смеяться он стал тише и реже. Чувствовал и раньше, что не шибко довольна Зинаида Дмитриевна выбором дочери. Роман говорил ему, когда он еще был в больнице, что Галя пожаловалась Ире, что Зинаида Дмитриевна уговаривает ее отказаться от свадьбы с Иваном, со слезами отговаривает…