Борис поручил свою работу батрака Вене. Он изредка батрачил у опытного дельца, которому сильно завидовал и мечтал сам организовать какую-либо подобную фирму. Делец, его по правилам игры звали хозяином, ничего не делал, только работу распределял. Он посылал батраков в глухие уголки страны с таким же заданием, какое дал Борис Вене. За каждую привезенную фотографию платил рубль. Борис решил присвоить четвертую часть, поэтому и предложил только семьдесят пять копеек. Борис считал, что вырос из штанов батрака, но не хотел порывать с хозяином. На всякий случай! И решил перепоручать своим батракам. Фотографии хозяин отдавал фотомастерам увеличивать и платил им по четыре рубля за портрет, потом наиболее проверенный батрак набивал портретами чемоданы и развозил по адресам, раздавал, собирал по двенадцать рублей. Деньги сдавал хозяину, а сам получал с портрета два рубля. Таким образом хозяин, занимаясь только распределением работы, с каждого портрета присваивал по пять рублей. И фирма его процветала.
Морозец на улице чувствовался, когда выходили из кафе, где было накурено. Туман стоял от дыма. Поэтому воздух на улице показался необычно легким, свежим. Дышать хотелось.
— Поздняя осень! Здоровый, ядреный воздух усталые силы бодрит, — пропел Борис. — Бывайте, мужики! Я тачку ловлю. Любовные дела впереди!..
— И я отчаливаю. Ромишевский, будь.
Домой Палубин приехал в начале двенадцатого. Никогда он еще так поздно не возвращался, да еще выпивши. Но Ира поймет. Он обрадует ее. Давно пора уходить с завода. Там ловить больше нечего… Хватит! Теперь я москвич. Пора в люди выбиваться…
Ира его ждала. Он снимал куртку, она смотрела с упреком.
— Ира, я с Борисом был, — говорил Роман виноватым шепотом. — Выпили пивка…
— Ты подальше от Бориса держись… — грустно произнесла Ира. — Довыпиваешься!
— Ира, ты что? Борис — мировой мужик. Он меня столько раз выручал!
— Мировой, золотой… Чугунный скорее…
— Ты его плохо знаешь! Поближе познакомишься, поймешь…
— Нет у меня желания знакомиться с ним ближе… Ты есть будешь?
— Не надо, Ирочка! Мы там ели… — Они вошли в комнату.
Палубин подошел к спящей девочке, чмокнул ее в щеку и обернулся к жене, обнял ее, ласково провел рукой по животу.
— Наследник там… Заживем мы с тобой скоро, Ирочка!.. Я тебя обрадовать хочу. Завтра я пишу заявление на расчет. Ухожу из цеха.
— Куда?
— Пойду официантом… в ресторан! — Роман произнес это гордо, глядя на Иру, ожидая от нее пусть не восторга, но радости.
— Ты серьезно? — спросила она нахмурившись.
— Ну да!
— Ты на заводе зарплатой недоволен был, а знаешь, какова ставка у официанта?