Банкир вытер лицо. Потом воскликнул, обернувшись к людям:
– Ну, если это все – нужно расходиться и заниматься делами. Мы уделили этому гражданину достаточно времени и внимания. Пусть сидит там – сколько вздумается. Не снимайте его, Давид, он снова туда полезет, и не обращайте на него внимания…
– Нужно оцепить это место, – проворчал Давид.
Все больше людей собирались поодаль, глядя наверх. Теперь в толпе появились совсем другие граждане – одетые намного проще. Они не расходились, но боялись подойти ближе…
Внезапно окрестности огласились колокольным звоном. Люди обернулись в сторону церкви. На крыше стоял Леонардо, раскачивая огромный кусок трубы, который как по наковальне бил по куску железного рельса.
Как он затащил ее на крышу – было неизвестно, но звук получился отменный.
– Вот и Лео нашелся, – подумал Виктор. – Значит теперь он не один.
– Еще один придурок, – сказал Давид. – Пора с этим заканчивать.
– Не трогайте их! – громко воскликнул банкир, – это милейшие люди и шалости их невинны, как у детей. Пусть развлекут народ.
А Лео уже добился своего. Казалось, все граждане города вышли сюда и толпились на этой улице. Лео спустился и весело направился к зданию ресторана, а в руках у него был саквояж. Он подошел вплотную к стене и крикнул:
– Привет, Виктор! Лови!
И тяжелый чемодан полетел на крышу. Через минуту Лео стоял рядом с Виктором.
– Ну вот, теперь у нас два клоуна, – сказал Давид. – Что будем делать? – спросил он банкира.
Тут закричала какая-то женщина.
– Лео, если ты не спустишься, домой не возвращайся!
Это была та самая девушка, которая выдавала «разрешения и запрещения», – повезло парню, – подумал Виктор.
– Посадите нас в тюрьму! – прокричал Лео. – Это свободная страна! Мы имеем право сидеть в тюрьме! Посадите нас туда!
Люди смеялись, другие негодовали, третьи, совсем голодные, молчали.
– Почему они молчат? – подумал Виктор. – Им нечего терять.
– Ну вот, началось веселье, – сказал Давид. – А я говорил – надо было сразу его оттуда снимать.
– Подождем, – мудро заметил банкир.
– Посмотрите на горы, посмотрите на это небо, на солнце. Они смеются над вами, – продолжал свою речь Лео. Несмотря на раннее утро, он был слегка пьян, но это только придавало ему красноречия.
– Люди, что вы делаете? Оглянитесь на себя. Вы потеряли то, что вернула вам проклятая война. Вы потеряли свое лицо. Теперь на ваших лицах гримасы. Вы разучились говорить, любить, смотреть на небо! Ваши дети родятся такими же – злобными, холодными и пустыми. Вы – пустые бутылки из под кислого вина, которое выпил кто-то другой. В вас не зальешь даже свежего вина, потому что оно сразу же скиснет.