и КФШ
[10], не считая их ровней настоящим военно-морским офицерам, что выражалось даже в сухопутных званиях механиков и штурманов. А уж уцелевшего в крушении механика, не нашедшего в себе силы обеспечить бесперебойную работу машин, когда это было действительно необходимо, вообще задвинули куда подальше. И никого не интересовало то, что слабосильная машина броненосца была не просто старая, а древняя, и встала она не из-за технической поломки, а по причине затопления котельного отделения. В общем, в его лице нашли одного из виновников трагедии и уже даже начали немного поклевывать, когда Иениш сделал ему заманчивое предложение. Но куда более ценным приобретением, по мнению Ивана, стал помощник Яна в деле присмотра за машинами крейсера. Вышедший в отставку в звании помощника старшего инженера-механика Меньшиков Михаил Осипович обладал помимо болезненно-патриотичных взглядов одним немаловажным достоинством – он уже не первый год публиковался в журналах и газетах, а потому являлся идеальным орудием для начала информационной войны.
До середины июня яхта, бывшая еще месяц назад минным крейсером «Лейтенант Ильин» и получившая благодаря хохмачу-попаданцу наименование «Полярный лис», по никому не ведомым причинам вывозила на артиллерийские учения офицеров и матросов военно-морского флота, давая им возможность ознакомиться с новейшими 120-мм орудиями системы Канэ, что только-только стали поступать на вооружение флота. Вот только по тем же самым неимоверно странным стечениям обстоятельств две трети выстрелов по покачивающимся на волнах целевым щитам производили не военные, а моряки, состоящие в экипаже яхты, большая часть которых являлись отставниками, успевшими многие годы послужить в Российском Императорском флоте. А уж Иениш, последние годы состоявший в учебном артиллерийском отряде, вместе с получившим предложение занять должность старшего офицера «Полярного лиса» бывшим командиром канонерки «Туча» капитаном 2-го ранга Лушковым, расстарались на славу и соблазнили к себе на службу лучших артиллеристов.
Хорошо еще, удалось договориться о предоставлении снарядов и замене расстрелянных стволов орудий за счет казны в счет оплаты предоставляемых услуг по подготовке артиллеристов. Все же каждый 47-мм снаряд, которые расходовались сотнями для первоначальной подготовки всех артиллеристов, как своих, так и флотских, стоил три рубля с гривенником, да и отгружался исключительно в казну. То же самое касалось и стволов. Только из 120-мм пушек, к сожалению всех участников учебных выходов, удалось пострелять совсем немного. За четыре выхода на стрельбы оба орудия произвели всего сотню выстрелов, чтобы не допустить преждевременного расстрела стволов, замены которым пока не имелось. Обуховский завод обещал сдать следующую партию подобных орудий лишь в августе месяце. Да и снаряды к ним пока являлись большим дефицитом. Особенно осколочно-фугасные, которые пока даже не были приняты на вооружение Российского Императорского флота и потому заказывались во Франции. Причем снаряжались они мелинитом в том же количестве, что и снаряды, заказанные японцами, и вообще являлись их полными копиями. Разве что боеприпасы, заказываемые японцами, имели отдельное заряжание, а русские брали унитары.