В одной из локаций им пришлось перейти через быстрый широкий ручей. Моста не было, и, когда Кайра замешкалась, готовясь перейти ручей вброд, он вдруг поднял ее на руки и перенес.
– Эй, послушай! – Начал было Алекс, но Даниил не позволил ему договорить:
– Ты же не против, что я помог? Я подумал, у тебя голова может закружиться, свалишься сам и уронишь Кайру.
Он не сразу отпустил девушку от себя – на краткое мгновение задержал руки на ее талии. Алекс почувствовал, как его накрывает черная душная волна.
– Больше так не делай, – напряженно проговорила Кайра.
– Но твой парень же не станет ревновать, верно? Он уверен в себе, не так ли?
Алексу ничего не оставалось, как промолчать.
На стоянках, когда они ели и располагались на ночлег, Даниил не давал им оставаться наедине под предлогом того, что они могли сговорится и сбежать. Но Алекс знал: дело в другом. Как понимал и то, что Даниилу все больше становилась нужна сама Кайра, а вовсе не проекция, которую она может изготовить. Возможно, тот и сам не отдавал себе отчета в этом, но Алекс видел, какие взгляды этот тип бросает на девушку.
Проекции сменяли друг друга, Алекс нервничал все сильнее, хотя старался не подавать виду.
«Я должен придумать что-то!» – говорил он себе, но ни одной стоящей идеи в голову не приходило.
– Что за чертова хрень! – ругнулся Мопс.
Иногда они шли через проекции без перерыва, не останавливаясь, и Алекс почти не смотрел по сторонам, погруженный в свои мысли. От окрика Мопса он словно бы проснулся.
«И правда – хрень», – вот первое, что пришло в голову.
– Кажется, это детская, – вполголоса сказала Кайра.
Она оказалась права. Комната была довольно большая, но лишенная окон и оттого похожая на коробку. Стены и потолок были выкрашены розовой краской, отливающей перламутром. Встроенные светильники, ночник-бутон, письменный стол, шкаф и кровать – все в розовых и пурпурных тонах. У Алекса защипало в глазах.
На одной из стен были наклеены фотообои, изображавшие парк аттракционов в солнечный день. Смеющиеся дети неслись с горок, крутились на каруселях, прыгали на батуте, ели мороженое.
Приглядевшись повнимательнее, Алекс с изумлением обнаружил, что это не разные дети, а один и тот же ребенок, девочка лет семи. Темноволосая, черноглазая, круглолицая. Платьица, брючки, маечки на девочке были все того же розового цвета. Похоже, малышка его обожала.
Посреди комнаты стоял гроб. Тоже розовый, украшенный белыми бантами и лентами. Маленький.
Алекс не мог отвести от него взгляд – и все остальные тоже. Кайра стояла рядом, взяв его за руку, и он почувствовал, что ее ладонь стала влажной.