– Юрко! – Окликнул я парня. – Сюда иди!
Казак подходит, и девка, которая свободна и не повязана, плетется за ним следом. Смотрю на Карташа, а он, с вызовом, на меня, и в итоге, в схватке, кто кого переглядит, побеждаю я. Опустив взгляд и понурившись, Юрко говорит:
– Не могу ее бросить, атаман. Понравилась она мне, прикипел.
– Ты понимаешь, что нарушил не только мой приказ, но и на весь отрядный уклад плюнул?
– Ничего я не плюнул!
– Не огрызайся. Было оговорено, что с собой чужих женщин не брать. Были бы свои полонянки, другое дело, доставили бы их домой, а ты обычную гаремную суку пригрел, которая неизвестно через сколько рук прошла.
Таких злых слов парень не стерпел, сжался как пружина и бросился на меня, но налетел челюстью на хук с правой и упал наземь. Рядом со мной незамедлительно появляются Рубцов и Борисов, и Сергей спрашивает:
– Что с ним делать будем?
– Сейчас посмотрим. Переводи мои слова этой восточной Джульетте.
– Кому?
– Не важно, Просто переводи.
– Понял.
Посмотрев на девушку, я спросил ее:
– Кто ты и кому принадлежишь?
– Зухра, – ответила она, – туркменка. Меня в прошлом году отец персам продал. Стала наложницей купца Рахима из Мешхеда, а потом меня начальник оружейной фабрики для своего гарема купил.
– Зачем с ним пошла? – я кивнул на бессознательное тело Карташа.
– Он мне понравился, а в городе оставаться нельзя, я с другим мужчиной была, и хозяин меня теперь насмерть забьет.
– С нами тоже нельзя.
– Но Юри сказал…
– Ты его не так поняла.
– Но ведь вы можете вывезти меня отсюда? – Девушка упала в придорожную пыль и в мольбе протянула ко мне свои ладони. – Спасите!
Отстранившись от гладких смуглых рук, которые хотели ухватиться за мой сапог, я обратился к своим сотникам:
– Что скажете?
Первым высказался Борисов:
– Баба на борту – это всегда раздор среди казаков, склоки и ревность Карташа, который считает ее своей. Были бы мы рядом с нашей землей, проблемы не возникло бы, пару дней люди смогли бы перетерпеть. Но пятнадцать-двадцать суток в море, притом, что суда будут забиты под завязку, мало кто выдержит. Наложница она наложница и есть, не княгиня, и не дворянка, за которую можно выкуп получить. Так что мое мнение такое, бросить ее здесь, а Карташа оттащить в Гераз и перед погрузкой так выпороть, чтобы до самой Астрахани на ноги встать не мог.
– А ты что скажешь? – обратился я к Рубцову. – Он ведь из твоей сотни?
– Бабу, конечно, надо бы здесь оставить, но тогда казака потеряем, а это дело серьезное. Поэтому думаю, что такой вопрос лучше как-то иначе решить. Может быть, раз такое дело и девка ему полюбилась, пусть ее своей женой объявит? Тогда проще будет, на чужую жинку никто не позарится, и я за этой парочкой присмотрю.