Насчет себя скажу сразу – в разврате участия не принимал. И происходило это отнюдь не потому, что я по жизни правильный и положительный герой или потому что не хотел. Гормоны гуляют, и мыслишки с порнокартинками в голове кружатся. Просто я не мог себе этого позволить, ибо атаман всегда на виду, а о моем поведении в походе обязательно будет доложено купцу Семену Толстопятову. Так что мне перед грядущей свадьбой сложности не нужны, а после нее и тем более. Такие вот происходили дела, при которых на меня легла забота о сортировке дувана и контроль за всеми движениями в зоне своей ответственности, а про развлечения пришлось забыть.
После захвата Амоля прошло шестьдесят часов, и наступило третье утро на персидской земле. Дозоры Борисова сообщили, что с юга замечена вражеская конница, полсотни всадников, по виду похожих на горцев Эль-Борза. Этой новостью я незамедлительно поделился с компаньонами, и так как все наши дела в городе уже были сделаны, мы решили, что пришло время покинуть его и, не задерживаясь, отходить к побережью.
– Поджигай! – Вернувшись в свой район города, приказал я.
Десятки факелов полетели в здания, где уже заранее был рассыпан порох и накидан легковоспламеняющийся мусор, солома, перья из тюфяков и смоченные в масле тряпки. Полыхнуло знатно, пламя взвилось к небесам, и клубы черного дыма начали заволакивать все вокруг.
– Выпускай работяг и жителей!
Следующая моя команда разнеслась по улочкам и рабочим площадкам оружейного завода. Запоры цеха были открыты и более тысячи человек толпой ломанулись из уже загоревшегося здания. Выстрелами из пистолей вверх и криками казаки подбодрили пленников и направили их в сторону Южных ворот. Масса испуганных людей рванулась на волю, а я продолжил отдавать приказы:
– Уходим! Следить за повозками! Рубцов, за мастеров головой отвечаешь! Лучко, твой десяток замыкающий, смотри, чтоб никто не отстал! Карташ, отпусти кралю! Местных баб, с собой не берем, я сразу предупреждал, а своих здесь не обнаружено! Вперед! Не зевать, а то сгорим тут все к чертям собачьим! Живее!
Бодрые голоса дублировавших мои приказы сотников и десятников всколыхнули нашу грузовую колонну, которая растянулась метров на триста по улице, и пятьдесят семь повозок устремились к Северо-Западным воротам. Двадцатиминутный марш по опустевшему городу и во главе своего отряда я первым выхожу в чистое поле и, остановившись за оплывшим и заросшим бурьяном рвом, наблюдаю за движением ватаги.
Повозки у нас ладные, самые лучшие отбирали. Тюки лежат один к одному, плотненько, и пленные мастера, коих гнали в центре, скованы кандалами, которые как побочный продукт производились на оружейном заводе. Порядок такой, что глаз радуется. Мои казаки идут походным порядком, настороженно оглядывают окрестности и готовы отразить нападение любого врага, который покусится на их добычу. Все правильно, хорошо и логично, за исключением одного момента. Юрко Карташ, молодой чубатый казачина, тянет за собой красивую темноглазую девку, и на мой приказ бросить ее в городе, видимо, попросту забил болт.