Наконец-то, блаженный покой. До вечера никакой суеты не намечается, никуда не надо бежать, ни о чем думать, и сейчас я отвечаю только за себя. Однако лишь только я прикрыл глаза, как в дверь моей комнаты постучали, да так уверенно и настойчиво, что становилось понятно, это не случайный человек, да и не смог бы прохожий с улицы в дом войскового атамана попасть, лоскутовцы не спят.
– Входи, не заперто!
Сказав это, я присел на кровать и, на всякий случай, сунул руку под подушку, где лежит метательный нож. Дверь приоткрылась, и сначала появился шикарный рыжий чуб, затем добродушное улыбающееся широкое лицо, а за ним припадающее на правую ногу крупное тело в кафтане нараспашку.
– Левка! Брат!
Вскочив с места, я обхватил двоюродного брата Левку Булавина за плечи, а тот весело сказал:
– Ну, ты и богатырь, Никифор. По росту и ширине плеч, как батя, а по движениям, чисто зверь бойцовый. Отпусти, а то задавишь. Видишь, у меня нога побита.
– Извиняй, брат, увидел тебя и обрадовался, – отпустив родственника, я подвел его к покрытому пылью письменному столу у окна: – Присаживайся.
Брат ухмыльнулся, присел и, оглядев столешницу, спросил:
– Что, так и будем на сухую сидеть? Давай вина.
– Сейчас посмотрим, что у меня имеется, а то я здесь уже полгода не был.
Я стал рыться под кроватью, где у меня находилось пару бутылок вина, а Левка в это время говорил:
– Наслышан о твоих делах, брат, и скажу, что про тебя уже легенды ходят.
– Да ну?
– Точно. Ты только в городские ворота въехал, как по всему Черкасску разнеслось, что Никифор Булавин вернулся, и на двух лошадях золотые слитки привез, которые в казне самого персидского шаха захватил.
– Конечно, а в обозе пять принцесс едут, – пробурчал я, вытаскивая на свет две бутылки вина.
– Насчет пяти не знаю, а про трех слух был.
– Серьезно, что ли?
– Слово даю.
– Да уж, чего только народ не наплетет. – Вскрыв одну бутылку и, разлив напиток по простым глиняным кубкам, я провозгласил: – За встречу!
Мы выпили, и Левка спросил:
– Что за вино, больно сладкое?
– Не знаю, вроде бы заморское, а там кто его ведает, откуда оно. Торговец один из Крыма зимой привозил, мне понравилось, взял. Вкус ничего, и хмель быстро выветривается. А что у тебя с ногой?
Левка вытянул вперед левую ногу.
– Ничего страшного, при штурме Баку картечь попятнала. Пришлось в Черкасск вернуться. Здесь меня подлечили, но рана заживает плохо и гной постоянно сочится.
– Так может быть мне посмотреть?
– Значит, правду люди гутарят, что ты ведовством балуешься?
– Это не баловство.
– Нет, брат, пока обойдусь.