И вот, наконец-то, прибыли обозы из Речи Посполитой и первая партия поляков, почти полторы тысячи людей, не верившие тому, что их не продадут в рабство туркам. Хотя были среди них и добровольцы, которые надеялись только на лучшее. Разубеждать пленных и агитировать времени не было, следовало работать. И вместе с односумами, расположившись за грубо сколоченными столами в одном из бараков, я начал труд во благо родного Войска. При этом, имея мысль, что не всех выявленных среди ляхов мастеров отдам Зерщикову. Хорошие кузнецы, ткачи, конюхи, кожевенники и прочие ремесленники, просто так на дороге не валяются. А мне Булавинск заселять надо, ведь не будет крепость сама по себе стоять. К ней городок нужен, а в городке без мастеровитых людей никак не обойтись.
– Начинаем!
Я дал команду охране запускать людей. Двери барака открылись и в помещение вошли переселенцы, два кряжистых мужика лет с сильными руками, которые, несмотря на осень, были одеты в обычные полотняные штаны и легкие рубахи. За ними следом появились две усталые женщины, типичные замордованные бытом домохозяйки, и девять детей в возрасте от двенадцати до двух лет.
Скажу сразу, что в большинстве своем, поляки неплохо говорили по-русски, да и на малороссийской мове балакали. Так что языковой барьер мы обходили без всяких проблем и к помощи переводчика ни разу не прибегали.
– Кто такие? – Задал я первый вопрос.
– Братья Анджей и Ян Кордовские с женами и детьми, – за всех ответил выступивший немного вперед мужик, видимо, старший из братьев.
– Откуда?
– Брацлав.
– Как к нам попали?
– Хочу попросить, чтобы вы учли, мы добровольно решили на Дон уйти. Казаки говорили, что у вас нет помещиков и здесь земли много. А нам кроме долгов терять нечего, вот и решили мы с братом рискнуть.
– Что умеете делать?
– Анджей, – мужик кивнул на брата, – садовником у нашего пана был, а я обычный крестьянин.
– Можете идти. Позже вас еще раз вызовут.
Кордовские поклонились и вышли, а я посмотрел на Ивана Черкаса, который сидел за бумагой и спросил:
– Записал?
– Да, – недовольный тем обстоятельством, что на время стал писарем, пробурчал односум.
– Во вторую категорию их, с припиской, что добровольцы.
– Угу.
Иван начал записывать на бумагу категорию переселенцев, которым предстояло отправиться в Дербент или Баку, а я кивнул охраннику возле двери:
– Следующего зови.
Вторыми посетителями оказались совсем молодой вихрастый чернявый паренек девятнадцати лет и симпатичная рыженькая девчонка на пару лет его младше.
– Кто такие?
– Петр Кшепиц с невестой Марией, – ответил парень.