Отталкиваю умирающего охранника в сторону, и при этом слышен крик одного из персов: «Яман!». Со всех сторон идет жестокая резня, передо мной очередной противник и, работая как на тренировке, я острием бью в бок горца. Но клинок отскакивает от панциря, и враг, выпучив глаза, кидается вперед. Наверное, он хотел придавить меня к палубе и задушить, так как оружия у него не было, позже выяснилось, горец потерял его при столкновении с Рубцовым. И все бы у него могло получиться, но моя правая ладонь разжимается, шашка выскальзывает, и локтем правой руки я встречаю подбородок горца. Одновременно с этим движением, левая рука тянет из ножен кинжал и бьет противника под панцирь в брюшину.
Очередной враг падает. Я готов продолжить бой, ноги полусогнуты, а тело напряжено. В левой руке кинжал, а правая тянет из кобуры заряженный пистоль. Однако все кончено. Мы действовали настолько быстро и агрессивно, что охрана молодого человека, который, кстати сказать, жив и здоров, не успела нанести нам серьезных потерь, хотя трое казаков ранено, а один убит. При этом все потери приходятся на бой с горцами, а матросы сопротивляться не стали, увидели, как мы деремся, попадали на колени и о милости просят.
– Не балуй!
Я слышу голос Рубцова, поворачиваюсь и вижу, как он пяткой сапога бьет в голову важного вельможи, который тянется за спрятанным под халатом тонким стилетом. Юноша теряет сознание, а я снова смотрю на море, убеждаюсь, что все торговые бусы взяты, и спрашиваю своего помощника:
– Сергей, ты вроде бы местные языки знаешь?
– По кызылбашски говорю.
– Надо капитана этого судна найти, допросить его и узнать, что у них за груз.
– Сделаем.
Мы с Сергеем идем к матросам. Он их о чем-то спрашивает, находит капитана и вскоре я узнаю, что бус идет из Ленкорани и везет рулоны кутни – кызылбашскую полушелковую полосатую ткань. Это добыча серьезная, стоит немало и, быстро прикинув оптовую цену на семьсот рулонов кутни в Астрахани, я пришел к выводу, что это тысяча рублей как минимум, разумеется, если дотянуть груз до перекупщиков. На других судах каравана в Гяз плыли изделия ардебильских оружейников, кипы овечьей шерсти, кызылбашские седла и мешхедские луки. Тоже неплохо.
Теперь, что касательно молодого вельможи. Звали его Абдалла Мехди-Казим, и был он третьим сыном самого эшык-агасы-башы, что с азербайджанского (кызылбашского) переводится как «голова начальников порога». В общем, чтобы было понятней, папаша нашего пленника являлся главным церемониймейстером шахского двора. Должность солидная и хлебная, человек при власти, так что, глядишь, за молодого Абдаллу еще выкуп получим, а может быть, что и нет, сын всего лишь третий, а у эшык-агасы-башы их, скорее всего, больше десятка.