– Идут!
Со смотровой городской вышки донесся крик наблюдателя, нижнечирского казака, и мы, приготовив ружья, пистоли и пару случайно взятых в дорогу запасливым Семеном Кольцо ручных бомб, приготовились к бою.
От баррикады видно было немного, но и то, что попадало в поле зрения, впечатляло. Тысячи конных ногайцев волной растеклись вокруг городка, на миг замерли, и по команде находящегося в центре всадника на белом арабском скакуне устремились к Нижнему Чиру. Визгливые крики закубанцев наполнили воздух и у многих из казаков задрожали поджилки. Не от страха, а от предчувствия боя. Может быть, последнего боя, ибо ясно, что смерть близка, а шансов на спасение немного.
– Приготовились!
Отвлекая людей от вида подступающей конницы, я заставил их сосредоточиться только на одной цели. Задымили фитили пары древних пищалей, а Кольцо с Воейковым взяли в руки бомбы. Дрожит земля под тысячами копыт, и наша баррикада из бревен и досок заметно подрагивает, но думать об опасности некогда. И оглядевшись, я вижу, как занимают свои места казаки Кумшацкого и Чернова.
«Эх, будет дело», – думаю я, и сделанный бывшими тульскими мастерами в Богатом Ключе новенький карабин с кремневым замком упирается в плечо. Степняки все ближе и ближе, уже видны лица смуглых раскосых людей с луками и саблями в руках и, когда до них остается метров шестьдесят, я кричу:
– Огонь!
После этого тяну спусковой крючок. Приклад ударяет в плечо, и сильная отдача сотрясает тело. Вокруг меня ватажники, они тоже палят и из-за густых сизых клубов дыма совершенно не видно, попал кто-то из нас в противника или промаъгулся. Но это не отменяет того, что улавливает слух, и ржание умирающих лошадей, в смеси с дикими выкриками на татарском, слышатся очень четко и ясно.
– Перезаряжаем!
Имеется надежда на то, что удастся сделать еще один залп, так как нас поддерживают с палисада и враг в некотором замешательстве. Руки сноровисто делают привычную работу, прочищают от гари и тлеющих искр ствол, присыпают порох из натруски, вставляют патрон и забивают пыж. Заканчиваю первым, ждать общего залпа не стоит и, положив ружье на крупное бревно, в немного очистившемся от порохового дыма пространстве, я высматриваю следующую жертву. Она находится быстро, пожилой всадник, который прямо с седла, одну за другой, быстро и сноровисто посылает стрелы в сторону баррикады.
Перезарядка. Я снова готов к стрельбе.
– Бах-х!
Второй выстрел. Опять крепкая отдача и появившийся в нескольких метрах перед баррикадой конный лучник валится наземь. Больше выстрелить из ружья не довелось, ногайцы спешились и под прикрытием стрелков пошли вперед. Положение тяжелое. Однако еще на какое-то время мы сдержали врага выстрелами из пистолей. И прежде чем дошло до сабель и кинжалов, свое дело сделали убившие и поранившие не менее двух десятка врагов рванувшие в гуще кочевников бомбы.