– Кто же ты? – Под нос пробурчал Лоскут, задумался и добавил: – Или вас много? Где вы затаились, враги мои? К чему готовитесь и чего ожидаете? Непонятно, и от этого муторно.
Лоскут вновь принялся просматривать сводку всех происшествий на территории Войска Донского за первую половину октября месяца. Драки, несколько убийств, три разбоя на дорогах и две попытки изнасилования. Все как обычно. Виновные пойманы и наказаны по казацким законам. За мордобитие по пьянке – плетей, за грабеж – отрубание руки, за неоправданное убийство – казнь, а за насилие – утопление в реке. Это все было не то, что искал полковник. Враги ни разу не засветились, и в этом их сила и преимущество.
– У-хх-рр.
Полковник проскрипел горлом, поморщился и дернул за шнур, который вызвал его порученца, молодого казака-сироту двенадцати лет, в котором были обнаружены ведовские способности.
– Да, дядька Иван?
В приоткрытой двери появилась темноволосая растрепанная мордашка.
– Юрко, где Чермный, Петров и Гриднев?
– Все здесь, – паренек кивнул за спину. – Только что появились.
– Зови их сюда.
– Понял.
Голова Юрки Сазонова исчезла из дверей, и через полминуты в кабинете появились воспитанники Лоскута, его ближайшие помощники Урман, Рерик и Ратай, три непревзойденных бойца-химородника, люди, в жилах которых текла Старая Кровь древних воителей. Они прошли к столу, молча, расположились в креслах и посмотрели на своего наставника. Полковник не заметил ни в одном даже намека на какую-то расслабленность и, удовлетворенно улыбнувшись, произнес:
– Прошло пять дней. Что нового?
Химородники переглянулись, и первым высказался Василий Чермный:
– Как ты и велел, я прошелся по Черкасску. Присмотрелся к людям, понаблюдал за тобой со стороны и твои подозрения подтвердились. Вчера был замечен интересный человек, который частенько на здание Тайной Канцелярии посматривает.
– Кто?
Троян напрягся, а Чермный кивнул на окно и ответил:
– Пономарь церковный, некто Никандр Скопин из последней волны переселенцев. В городке появился в конце лета, живет тихо, много молится и не пьет, к женщинам равнодушен, бывает, спорит с местными священниками о чистоте церковных канонов, мол, они староверы и это не правильно. Много гуляет по Черкасску и половину дня, как правило, проводит на колокольне, откуда мы как на ладони. Кроме того, ночью он за твоим домом присматривал.
– Этот самый Скопин с кем-то встречался?
– Мои ребята его два раза теряли, так что сказать трудно.
– Предположение, кто он таков, имеются?
– Инквизитор.
Слово прозвучало и повисло в воздухе. Тишина надавила на химородников, которые задумались и, прерывая гнетущее недоброе молчание, полковник спросил: