– Ничего, Сергей. Историй про это могу с десяток рассказать, но где он я даже предполагать не стану. Некогда мне кладами голову забивать, о будущем думаю.
– Странный ты человек, атаман. Необычный…
– Чего так?
– А ты вокруг посмотри и сам все поймешь. Никто на свою жизнь не загадывает и далеко идущие планы не строит, ибо все под богом ходим и судьба наша в руке Господа. А ты не таков, все прикидываешь, много думаешь и разные варианты перебираешь.
– Так разве это плохо?
– Наоборот, хорошо. Просто ты не такой как все.
– Наверное, ты прав, Сергей. Но уж, каков есть, таким и принимайте.
– Уже приняли, а иначе шел бы ты в поход с несколькими разбойниками, а не с двумя сотнями казаков.
– Твоя правда, сотник. Пойду я спать, а то завтра вставать рано.
Развернувшись, я ушел от костра в темноту и оглянулся. Сергей Рубцов через огонь смотрел мне вслед. И взгляд у моего сотника был очень вдумчивый и проницательный, и уже не в первый раз я задал себе один простенький вопросик. А кто ты таков, казак Сергей Рубцов с Хопра и чьи интересы представляешь, ведь не просто так ты ко мне самым первым человеком в ватагу записался? Ответа я не нашел, да особо и не искал, хотя он, наверняка, был на поверхности, или человек отца, или агент Лоскута.
Персия. Амоль. 29.06.1710.
Отправиться в поход сразу после армии Кумшацкого нам не удалось, а виной тому послужили мои неожиданные переговоры с персидской торговой общиной города Астрахани, которую, несмотря на войну, не тронули, и она продолжала вести свою мелкооптовую торговлишку со складов в Белом городе. И когда наш отряд уже был готов отчалить, на причале появился солидный пожилой господин в бухарском халате и с большой крашеной бородой, который представился как Хабиб Казвини.
Как выяснилось, Казвини получил с родины послание, в котором было сказано, что у меня в плену находится сын шахского дворецкого Абдалла Мехди-Казим и, конечно же, он хотел выкупить этого благородного юношу. По совету Семена Семеновича Толстопятова, который месяц назад консультировал меня по стоимости живого товара, я сходу назвал цену в десять тысяч рублей. Казвини, разумеется, от озвученной суммы выпал в осадок, расширил глаза, и предложил пятьсот. Я немного сбавил, перс добавил. Переговоры прошли весело и шустро, и мы с персом уложились всего в два дня, стоит заметить, когда речь идет о выкупе человека – это не срок.
Итак, мы договорились. После чего в мои руки перешли четыре тысячи рублей, а в объятья перса, вызванный из Астраханского острога, куда мы его сдавали на хранение, высокородный Абдалла Мехди-Казим. Все довольны и счастливы, кроме моих компаньонов, которые теряли благоприятные для плавания деньки. Но до открытого предъявления претензий не дошло, и как только персы покинули причал, а я передал деньги приказчику Толстопятова, прозвучали команды кормчих отдать концы. Наши расшивы, одна за другой покинули гостеприимный астраханский берег, вышли в открытое море и взяли курс на юго-восток.