Она будто прочла его мысли, потому что улыбнулась и достала из ящика доску и маленький ножик.
– Мне точно не нужно помогать? – спросил Тру.
– Я все быстренько порежу, а ты тогда достань тарелки и вилки, они в шкафу у раковины.
По ее указанию Тру поставил тарелки к разделочной доске и смотрел, как Хоуп ловко крошит овощи. Высыпав все в миску, она заправила их лимонным соком и оливковым маслом, после чего разложила по тарелкам, щедрой рукой добавив сверху куриного салата. Тру представил, сколько же раз она вот так виртуозно колдовала на кухне за последние двадцать четыре года.
– Вуаля!
– Аппетитно, – признался он, идя за Хоуп к столу.
Поставив свою тарелку, она показала на холодильник:
– Еще вина?
– Спасибо, но два бокала для меня теперь предел.
– А для меня один, – отозвалась Хоуп, берясь за вилку. – Помнишь, как мы ужинали в «Клэнси», а потом пили вино на веранде?
– Разве это можно забыть? – ответил Тру. – В тот вечер мы и познакомились. Я пришел от тебя в неописуемый восторг.
Она кивнула, едва заметно порозовев, и нагнулась над тарелкой. Он сделал то же самое.
Тру кивнул на резную шкатулку, стоявшую на столе:
– А что в ней?
– Воспоминания, – таинственно протянула Хоуп. – Я тебе потом покажу, а сейчас давай еще поговорим о тебе. Мы остановились на две тысячи седьмом. Что ты делал после реабилитации?
Тру колебался, словно прикидывая, что рассказать.
– Я нашел работу в Намибии. Гидом. Отличный лодж, большой заповедник, одна из самых высоких концентраций гепардов на континенте. Намибия очень красивая страна. Берег Скелетов и плато Соссусфлей – одни из самых феерических мест на планете. В свободное время, когда я не летал в Европу к Эндрю, я занимался туризмом, осматривая окрестности. Я жил в этом лагере, пока не пришло время отправляться на пенсию, и я переехал в Кейптаун. Вернее, в Бантри-Бэй – это пригород Кейптауна у самого океана. Я нашел там маленький дом, откуда открывается великолепный вид. Кругом много кафе, книжных магазинов, рядом рынок… Мне подходит.
– А ты не думал перебраться в Европу, поближе к Эндрю?
Тру покачал головой:
– Я туда приезжаю, а Эндрю по работе бывает в Кейптауне. Будь его воля, он бы там и поселился, но Аннетт не разрешает: у нее все родственники в Бельгии. Однако Африка не отпускает. Чтобы это понять, надо там вырасти.
Хоуп смотрела на него с восхищением.
– Твоя жизнь кажется мне невероятно романтичной, конечно, не считая трех ужасных лет.
– Я прожил жизнь так, как хотел, в основном, – он провел рукой по волосам. – А ты не планировала снова выйти замуж после развода?