– Почему же ты не начал искать меня сразу по прилету?
Тру помолчал несколько секунд.
– Ты хоть помнишь, что за ту неделю, что мы провели вместе, ты ни разу не назвала при мне фамилии Джоша?
– Как это? – не поверила Хоуп. – Наверняка я называла!
– Нет, – сказал Тру, улыбнувшись почти с грустью. – А я не спросил. Не знал я и фамилий твоих замужних сестер. Спохватился, только вернувшись в Африку, но тогда это было уже ни к чему. А спустя четверть века без фамилий просто неоткуда было начинать. Я знал твою девичью фамилию, но быстро убедился, что Андерсонов здесь много. К тому же я понятия не имел, где ты живешь и не переехала ли в другой штат. Помня, что Джош хирург-ортопед, я обзвонил ортопедические кабинеты и больницы до самого Гринсборо, спрашивая доктора по имени Джош, но все без толку.
Хоуп сжала губы.
– Тогда как бы ты нашел меня много лет назад, когда не стал садиться на самолет?
– Я об этом не думал. Полагаю, нанял бы частного детектива. Если бы ты не появилась до конца года, я бы так и поступил. Но… – он широко улыбнулся, – я знал, что ты придешь. Знал, что встречу тебя у «Родственных душ», раз ты обещала прийти. Весь сентябрь я просыпался с мыслью, что сегодня увижу тебя.
– И каждый день разочаровывал?
– Да, – подтвердил Тру. – Но одновременно во мне крепла уверенность, что уж завтра-то настанет тот самый, заветный день.
– А если бы я приехала в июле или августе? Ты не боялся меня пропустить?
– Мне показалось маловероятным, что ты захочешь встретиться со мной в разгар сезона. Я рассчитывал, что ты выберешь день, похожий на тот, когда мы ходили к почтовому ящику, чтобы там не оказалось туристов. Осень или зима подходили больше всего.
Хоуп печально улыбнулась:
– Ты всегда хорошо меня понимал.
В ответ Тру поднес ее руку к губам и поцеловал.
– Я верил в нас.
Хоуп снова почувствовала, что краснеет.
– А хочешь прочесть письмо?
– Оно у тебя?
– У меня копия, – пояснила Хоуп. – В шкатулке на столе.
Она начала вставать, но Тру ее остановил и сам принес резную шкатулку из кухни. Он хотел поставить ее на кофейный столик, однако Хоуп покачала головой:
– Поставь на диван, между нами.
– Тяжелая, – заметил Тру, присаживаясь.
– Из Зимбабве, – похвасталась она. – Открой, письмо на самом дне.
Тру поднял крышку и с удивлением увидел лежавшее сверху приглашение на свадьбу. Ниже находились рисунки и его письмо Хоуп, а на дне был конверт, ненадписанный, гладкий. Его глубоко тронули сохраненные рисунки и прощальное письмо.
– Ты их не выбросила, – пробормотал он, не веря своим глазам.
– Конечно, нет, – ответила Хоуп.