– Ключ, – говорит Бен, поворачиваясь к доктору Фишеру и протягивая руку.
– Он у меня внизу, на…
Но Моретти не ждет, когда тот закончит. Он снова поворачивается к двери и вышибает ее одним ударом ноги. Летят щепки, и мы все вместе вваливаемся на тесную площадку, где оказывается еще несколько простых крашенных дверей. Разобрав, из-за какой из них доносятся сдавленные крики, я толкаю ее и попадаю в темную комнатенку. Пошарив по стенам, нахожу выключатель и нажимаю его.
Посреди комнаты на стуле сидит Карли. Ее ноги привязаны за щиколотки к ножкам стула, руки связаны за спиной, во рту кляп, а с потолка на нее льется тусклый свет маленькой лампочки. Пока я сверлю Фишера взглядом, Бен бросается к ней и начинает ее отвязывать. Она сначала только моргает, привыкая к свету, а потом замечает хозяина дома, и ее лицо перекашивает гримаса гнева. Не могу сказать, что питаю к Карли большую симпатию, но вот так взять связать ее и бросить здесь, в этой чердачной каморке, – это уже за гранью.
Беру ребенка за руку и присаживаюсь на корточки – так, чтобы наши глаза оказались на одном уровне.
– Гарри, вернись, пожалуйста, сейчас в свою комнату. Твой папа спустится к тебе через минуту.
– Что случилось с этой леди? – шепчет он мне прямо в ухо.
– Мы с ней играли в прятки, но теперь мы ее нашли.
– А можно я тоже поиграю? – Глазенки мальчика вспыхивают.
– Может быть, попозже… А пока возвращайся к себе, ладно? Сделай это для меня, можешь?
Гарри разочарован, но все же поворачивается и послушно выходит из комнаты. И слава богу, потому что из освобожденного от кляпа рта Карли уже несутся такие словечки, которые пятилетнему малышу слышать совсем ни к чему.
– Ты у меня за это сядешь! – орет она на доктора Фишера.
– Карли? Это ты? – Скотт так усердно пытается разрешить еще и эту загадку, что все лицо у него буквально идет морщинами от напряжения. – А ты-то что здесь делаешь? И что тут вообще происходит?
– Если б ты хоть раз послушал, что пыталась сказать тебе Тесса, то не ломал бы сейчас голову, – бросает ему Бен, освобождая лодыжки журналистки.
Мой бывший краснеет и поворачивается ко мне, явно за объяснением.
– Не сейчас, Скотт, – говорю я, посылая ему самый убийственный взгляд, на какой только способна. Сзади кто-то тянет меня за куртку, я оборачиваюсь и вижу Гарри. Он вернулся.
– Гарри, милый, мы же договорились, что ты пойдешь к себе в комнату, ты помнишь?
– Это ведь ты моя настоящая мама, правда? – спрашивает ребенок чистым звонким голоском, так что все умолкают, услышав его слова, а у меня перехватывает дыхание.