– Расскажи мне все подробно, – просит Карли.
Описываю ей мою поездку в Крэнборн. Как я попала в сад позади дома Фишера, как постучалась в дверь его кухни. Пересказываю ей все, что сказала ему я, и все, что проорал мне он. Не упоминаю только о Гарри, которого видела в коридоре. Все равно это не имеет отношения к тому, что хочет знать журналистка, да и как-то неловко мне говорить о нем.
Она кивает, вставляя время от времени «угу» или «ага», пока я описываю ей, как все было, вплоть до завершающего визита в полицию. Где мне вручили официальное предупреждение держаться подальше от Крэнборна, если я не хочу, чтобы меня арестовали.
Карли морщит лоб.
– Что-нибудь не так? – спрашиваю я.
– Это что, всё?
– В каком смысле?
– Ну ты сейчас рассказала мне о том, как нарушила границы частного владения Фишера, а он послал тебя куда подальше.
Я киваю.
– Да, потому что так все и было.
– Я-то думала, что вы с ним по-настоящему поговорили и он сказал тебе что-нибудь интересное… А оказалось, что мы никуда не продвинулись.
– Но разве это не доказывает, что ему есть что скрывать? То, что он так вел себя со мной?
– Нет, Тесса. Он сделал ровно то, что сделал бы на его месте любой отец, если б человек, которого обвиняют в похищении его ребенка, вдруг появился у его дверей и стал в нее ломиться.
– Отлично, – не выдерживаю я. – Ты хотела знать, что сегодня произошло, и я тебе рассказала.
– И на том спасибо, – говорит Дин, после чего запихивает блокнот и карандаш в сумочку и встает.
Господи, до чего же мне хочется ее стукнуть!
– Карли, это ты пришла сюда без приглашения. Это ты требовала от меня, чтобы я поделилась с тобой событиями своей жизни. Так не строй теперь из себя обиженную, если услышала не то, что ожидала.
Соседка закатывает глаза и поворачивается, явно собираясь уходить.
И тут, несмотря на злость и раздражение, которые меня охватили, я вспоминаю кое-что еще. То, чем действительно следует поделиться с Карли.
– Погоди-ка, не уходи. Я кое-что забыла тебе сказать.
Дин поворачивается ко мне. Ее лицо заранее выражает смирение перед тем, что то, что я скажу ей, окажется такой же ерундой, как и все остальное.
– Я тебе раньше не говорила, – начинаю, – но… в общем… за мной кое-кто следит.
Глаза Карли принимают обычный профессиональный прищур, и она тут же вытаскивает блокнот.
– Не журналист или кто-нибудь в этом роде, – добавляю я. – Одна женщина. Я несколько раз замечала ее на улице – она следила за мной, когда я шла в магазин или куда-нибудь по делам. Тогда я не знала, кто она, и всякий раз, когда делала попытку с ней поговорить, ей удавалось улизнуть от меня. Причем у нее всегда был такой вид, будто она меня боится. В общем, сегодня утром, когда я пошла на квартиру к этой домработнице Фишера, я случайно увидела ее в окне – она выглядывала на улицу. Короче, это оказалась она.