После ночи в кресле моряцкая койка показалась мне раем, и я сразу же уснул. Но даже во сне меня преследовала неразгаданная тайна. Я все думал о магии, воскрешающей умерших. Какой же силой должен обладать колдун, чтобы с такой легкостью использовать давно забытые знания? Меня охватил липкий страх. Я живо представил, как горят обе столицы Нового Маятника, разрываемые непонятной древней силой. Вскочив с койки, весь в холодном поту, я с облегчением осознал, что это просто кошмар. В другом углу каюты безмятежно храпел Тарен. Не став нарушать его сон, я поднялся на палубу.
Уже стемнело. Легкий бриз ласково дул в лицо. Тишину ночи нарушали лишь плавные удары темных волн о ветхий корпус «Силении». Привычных огней вечно праздничного города уже не было видно. Синюю тьму разгонял лишь тусклый свет фонарей, огонь в которых зажигался вручную, а не при помощи магии.
Почти беззвучно ко мне подкрался капитан.
– Таких уже не делают, – с грустью проговорил моряк, указывая на фонарики.
Я кивнул.
Подойдя поближе и печально посмотрев вдаль, капитан продолжил:
– Не хотите ли послушать историю? Я знаю, что у молодых людей всегда не хватает времени, но, быть может, вы окажете мне такую честь?
– С радостью, – с нескрываемым интересом ответил я.
Шанс услышать о старой жизни выпадает не так часто. Гадкий осадок от сна почти исчез. Страх растворился в ночном воздухе. Капитан удовлетворенно кивнул, громко откашлялся и приступил к рассказу:
– Это случилось давно. Тогда мое лицо еще не покрылось морщинами, а сам я был наивен и глуп. Я жил в маленькой рыбацкой деревушке без названия, промышлял ловлей рыбы, которую продавал на рынке. Я мечтал накопить на корабль и отправиться в плавание. – Старик с улыбкой прикоснулся к борту корабля. – В нашей забытой серебряными звездами деревне любая мелочь была событием. В таверне остановился пустой рыцарь. Это старинное слово. Раньше пустыми называли тех, кто впал в немилость к королю. Иначе говоря, стал опустошенным, лишившись привилегий. Для рыцаря это было величайшим позором. Он вынужден был постоянно скитаться, нигде не оставаясь подолгу. Таких не любили, но, как я уже говорил, для нас его появление стало событием. Мне вся эта суета вокруг странника казалось глупостью, а потому была безразлична.
Увлеченный мечтой, я рыбачил каждый день, надеясь заработать. Дела мои не ладились. Уже в который раз я возвращался ни с чем, злой и усталый. Однажды лунной ночью, когда освещен каждый камушек побережья, я шел домой, проклиная этот мир за его несправедливость. Тихое пение привлекло мое внимание. Прислушавшись, я различил лишь шум ветра, идущий с моря. У самой кромки воды стояла девушка. От нее исходил призрачный свет. Она была прекрасна, и моя жажда денег впервые уступила место другому, новому для меня чувству.