– Не буду петь про «не родятся наши дети». А вот и нет! Родятся! Как миленькие! Обязательно! В количестве не менее пяти штук. Прав был батюшка.
На высоком Толстом мысе, прямо около маяка, он остановился, наконец, вдохнул полной грудью запах открытого моря и, вытирая пот, не слишком мелодично запел во весь голос:
Знаю, что скоро, в дали телефонной,
Голос услышу мечтательно-сонный.
Здесь его вряд ли кто мог услышать.
Бухта, маяк, выглядывающий слева из густых зарослей неизвестных Ясеню кустов, ветер – всё это уже было когда-то. Но тогда Лёлька стояла рядом, и волосы её развевались, летя золотой волной прямо в лицо девятнадцатилетнему Серёжке Ясеневу. И жизнь обещала быть невыносимо прекрасной. Просто до слёз.
Тридцатидвухлетний Сергей, одинокий, но не сдавшийся, крикнул в сторону открытого моря:
– Ну, Лёлька, берегись! Сроку тебе появиться в моей жизни даю до четырнадцатого октября! Не появишься – сам приду! И тогда мало тебе не покажется!
И ещё громче, перекрикивая шум волн, бьющихся внизу о высокий берег из мергеля, похожий на слоёный пирог, проорал слова, которые решил сделать девизом намечающейся кампании по возвращению блудной жены:
– А я смогу войти в ту реку дважды!..
…Двадцать первого сентября, в день рождения Пресвятой Богородицы, Лёлька выбежала из бассейна на Южной стороне Реутова и, подняв руку, стала ловить машину. Первые две отпустила из соображений безопасности. В третьей сидел её бывший муж Сергей Ясенев, месяцем ранее на Толстом мысе Геленджика решивший во что бы то ни стало из бывшего перейти в разряд настоящего.
Москва и область. Сентябрь 2000 года
Исторический день этот, тот самый день, когда Лёлька ворвалась в его жизнь вместе с мокрым зонтом, огромной сумкой и шумом Носовихинского шоссе, чуть было не стал одним из самых невезучих за последнее время в жизни Ясеня. Бывает такое, что вот с утра как не заладится, так и идёт всё хуже и хуже. И только диву даёшься: как может быть такая концентрация неприятностей на один квадратный метр?
Вот именно такой день с утра и начался. Для начала Сергей проспал, чего не случалось с ним уже лет сто или даже сто пятьдесят. Музыкальный центр включился, как ему и полагалось, ровнёхонько в семь часов утра по московскому времени. Но Ясень, послушав пару минут напевы Ильи Лагутенко про «Владивосток 2000», почему-то заснул опять. И очухался, лишь когда на часах было уже восемь тридцать. Под того же фронтмена группы «Мумий тролль» с той же самой песней (ничего не попишешь – жёсткая ротация).
Справедливости ради надо сказать, что опоздание для него было делом несмертельным, поскольку он относился к разряду даже не начальства, а одного из хозяев конторы. А начальство (и уж тем более хозяин), как известно, не опаздывает, оно (он) задерживается. Но в их «шарашкиной конторе» пользоваться своим положением было не принято. Тем более что на сегодня были назначены несколько собеседований с потенциальными работниками, а их по сложившейся традиции самолично проводили Павел и Сергей. Так сказать, дуэтом, а не соло.