Кнопка звонка уже оплавилась и стекла вниз по стене. Ясень сдёрнул с себя куртку, обернул правую руку и стал колотить ею в дверь. Огонь будто возмутился таким беспардонным вмешательством в его дела и вспыхнул ещё ярче. Сергей отшатнулся на миг, но тут же заколотил громче и дико закричал:
– Лёлька! Лёлька! Выходи!
Она не отзывалась так долго, что у него от страха или от едкого дыма из глаз потекли слёзы. Он колотил в дверь, кричал и зло вытирал жаркое лицо левой рукой. Наконец из-за двери раздался надрывный кашель и Лёлька испуганно закричала:
– Господи, что происходит?!
– Лёлька, пожар! Накинь на себя какую-нибудь плотную одежду, покрой голову, спрячь волосы и открывай скорее!
– Серёжа, это ты?!
– Я! Давай, Лёлька!
Она задёргала замки. Сергей испугался, что от страха она запаникует и не сможет отпереть дверь. Но через мгновение довольно громко щёлкнула задвижка. Он рывком распахнул дверь и буквально выдернул из квартиры испуганную Лёльку. Оттащив её к распахнутому кем-то окну и усадив на широкий подоконник, Сергей вынул мобильник и стал тыкать в кнопки – вызывать пожарных. Вызов приняли быстро. Сунув телефон в карман, Ясень заглянул в квартиру. Дым в коридоре был, но стало ясно, что внутри огня нет. Обивка двери тоже почти догорела, обнажив почерневший металл, огонь затухал. Из квартиры напротив вдруг выглянула взлохмаченная голова, и мужичонка, явно недавно принявший на грудь, хрипло спросил:
– Что? Горим, что ль?
– Дядя Боря! Вы ли это?! – несказанно удивился Ясенев.
– Я, – растерянно согласился сосед, пристально вглядываясь красными воспалёнными глазками в Сергея, – а ты кто?
– Не узнал, дядь Борь? Неужели я так изменился?
– Погодь! Погодь! Не подсказывай! Ща вспомню! У меня же память, как у слона!.. Васька? Нет. Пётр Михайлович? Тоже не похож… Не может быть! Серый! Серёга! Ясенев!
– Я! – обрадовался Ясень.
– Ну, ты глянь, какой стал! Взрослый, одет хорошо. Ты какими судьбами? Вы ж с Олей-то того… Ну… – он неловко покосился в сторону оцепенело сидящей на подоконнике Ольги. – Ну, развелись вроде? Давненько уж!
– Это дела прошлые, дядь Борь. Я рад вас видеть.
– И я тебя, Серёж. Хороший ты парень всегда был. Хоть и на выпивку мне не давал, но в закуске никогда не отказывал. Помню, приду к тебе, а ты то огурцы солёные на тарелочке вынесешь, то колбаски порежешь. И уважительно так давал, не как собаке. Так ты чё? Теперь с Олей снова?
Ясень, не желая не вовремя обострять начавшие было выстраиваться вновь отношения с Лёлькой, неопределённо кивнул.
– Это хорошо! – тем не менее, понял его жест по-своему сосед. – А то у неё ужас какой-то в личной жизни. До-о-олго ваапще никого не было. Просто мёртвый сезон. А теперь шастает тут один. Ты уж, Оль, извини, но тьфу! Гадость, а не человек. Со мной столкнётся на лестнице – морду кривит. Ни «здрасьте» тебе, ни «до свидания». А чё ты морду кривишь, если сам воняешь так, что с души воротит.