Павел понимал, что надо торопиться. Когда они с Ольгой подъехали к дому, со двора выезжала большая машина. Павел узнал её сразу. Зря, что ли, накануне старался запомнить. И Ольга увидела длинную тёмно-зелёную «Ауди» А8, но то ли не узнала, то ли не придала значения. Зато Павел и увидел, и придал значение. Аж зубами скрипнул.
Снова он, вчерашний спаситель, из-за которого такой чудесный план не сработал! Что ж ему здесь словно мёдом намазано? Или… Или он тоже, как говорила его бабушка, «имеет виды» на Ольгу? Только этого не хватало! Да что ж такое-то?! Ну, дядя, что ж ты, гад, натворил-то? Что за бред пришёл тебе в голову? Тебе пришёл, а мне расхлёбывать!
Павел в сердцах зло выругался и посмотрел на окна Лёльки. Свет погас – пошла спать. Ну и хорошо, ну и славно, пусть спит. И он издевательски запел:
Спи, моя радость, усни! В доме погасли огни!
Песню про дождь и золотую прядь Ясень исполнил уже раз семь или восемь, на разные лады, устал и стал просто тупо смотреть перед собой. Он так торопился, так удачно проложил маршрут, что буквально домчался почти до Лёльки, и вот, на съезде с Кольцевой дороги в Реутов упёрся в аварию, которая, похоже, произошла буквально пару минут назад. К счастью, ничего серьёзного и помощь никому не нужна, но объехать невозможно, а милиции пока нет. От скуки Сергей вышел из машины, размяться, походил по лужам, потопал несильно, потянулся. На душе вдруг стало отчего-то муторно-муторно. Он постоял, прислушался к себе. Мама всегда говорила про него:
– Сынок, слушай себя внимательно. У тебя интуиция как у девочки.
Он, когда был ещё маленьким и глупым, очень обижался на маму за такое нелестное, на его взгляд, сравнение. И вот сейчас эта не самая нужная для мужчины вещь, интуиция, вдруг завопила истошным голосом. Сергей встал на высокий бордюр около ресторанчика «Бахус» и посмотрел в сторону Лёлькиного дома. Не увидев ничего подозрительного, хотел было ещё погулять. Но гадкое чувство не оставляло его, и, сам себя совершенно не понимая, он бросил машину на стоянке у ресторана и рванул бегом прямо через пустырь, лежавший между МКАД и собственно Реутовом. Было сыро и темно. Он так торопился, что дважды влетел в глубокие лужи, щегольские его мягкие мокасины моментально промокли и стали противно чавкать. Но Сергей мчался вперёд, будто его что-то подгоняло.
Дверь в подъезд была всё так же нараспашку. Он на бегу возмутился этим обстоятельством и вскользь подумал: ну ничего, скоро Лёлька будет жить с ним, а у них в подъезде совсем по-другому. Но он пока был не у себя дома, а на плохо освещённой Лёлькиной лестнице. Пахло почему-то чем-то вроде бензина. Сергей уже привычно через три ступеньки побежал вверх. На площадке третьего этажа было дымно и стояла такая невыносимая вонь, что стало трудно дышать. Но он не мог остановиться или свернуть назад, поэтому рванул выше и замер на секунду, поражённый до глубины души – дверь Лёлькиной квартиры полыхала.