— У меня новости хорошие и новости плохие, — сообщил он. — С каких начать?
— Выбирай сам, — ответил Фицдуэйн.
Он сидел на полу, спиной прислонившись к стене. Медик рейнджеров наложил повязку на его рану на щеке. Похоже было, что остаток жизни ему придется проходить со шрамом. Итен свернулась клубком у него на руках, она была в полузабытьи. Он бессознательно поглаживал ее, как бы старясь убедить себя в том, что она на самом деле жива.
— Я чертовски устал. Я еще никогда так не уставал. Я очень рад, что не родился во времена крестовых походов. Только представьте себе, что подобная осада может длиться месяцами, температура в конце концов становится, как в печке, а ты должен носить на себе металлический панцирь весом в пол-автомобиля, а сверху еще и кафтан с намалеванным на нем крестом, чтобы противник знал, куда ему целиться. У мужиков в те времена, должно быть, были железные яйца.
— Они рано умирали, — сказал Медведь.
— Начни с хороших новостей, — сказала Итен. Рана ее была перебинтована, и голова слегка кружилась от боли, но настроение у нее было приподнятое; она была рада, что не очень пострадала в бою. Медик рейнджеров заверил, что ранение легкое и она быстро поправится.
— Мы захватили пленного — парня по фамилии Сартави, одного из командиров подразделений Палача, — сказал Кил-мара, — и он оказался очень разговорчивым. Это хорошо, с его помощью нам будет легче объяснить наличие такой горы трупов. Но главное то, что мы все обязаны Хьюго. Если бы не он, дело бы кончилось очень и очень плохо. Палач не собирался оставлять никого в живых. В дополнение к основному он разработал еще один план, и Сартави знал о нем. Он бы разменял всех студентов. Этакая милая шуточка в духе Палача.
— А неприятные новости? — спросил Медведь.
— У нас будет гость, — ответил Килмара. — Он через час прилетит на вертолете, причем он сам сидит за штурвалом. За ним следует вертолет с прессой. Мы окажемся на первых страницах.
— Этот ублюдок держит нос по ветру, — сказал Фицдуэйн. — А ты не пытался его отговорить?
— Еще спрашиваешь, — обиделся Килмара. — Я сказал и ему, и его пресс-секретарю, что сейчас неподходящий момент для рекламы и, кроме того, здесь пока небезопасно.
— Но он тебе не поверил? — спросил Фицдуэйн.
— Нет, — ответил Килмара. — Не поверил.
— А может, нам его пристрелить? — спросил Фицдуэйн. — Я хорошо натренировался на подобных проделках в последнее время.
— В прямом эфире, — сказала Итен, — и перед лицом всей журналистской братии? Я должна наложить макияж.
— Я вам помогу, — вступил в разговор Медведь, — только скажите мне, о ком идет речь?