Ждать подвоха надо и от себя самого. Я тоже беседовал с Алашаваром. И хоть Олай Атом наверняка понял это, вслух ничего не сказал. И не скажет. Впрочем, о чем тут говорить? Готовиться надо к худшему. К самому худшему.
Хотелось взвыть от чудовищности такой перспективы. Олай подошел, тихо промолвил:
— Мне жаль, Арвид.
Злость затопила рассудок. На этот раз — злость на Олая Атома.
Вновь мне вспомнилось бледное, бескровное лицо Фори — я едва узнал ее, увидев в госпитале — восковая белизна ужасала. До Лидари я всегда сам дрался за свою шкуру, и не находилось дурака, который помог бы мне отразить удар. Я работал на Атома, но никогда не надеялся на его помощь. Хорошо, когда его люди помогали втихую. Но в открытый конфликт они бы ни за что не вмешались. Да и не вмешивались. Тот же Госье спрятал хвост между лап, опасаясь, как бы чего не вышло.
До моей продырявленной тушки только и было дела, что мадам Арима и рыжему. Они бы могли покинуть Лидари одни, но пошли выручать меня, словно два малолетних, не понимающих во что ввязываются, идиота. Да, Рокше мог не понимать опасности, но Фориэ?
Она рвалась домой — я использовал стремление рэанки, пребывая в уверенности, что никто ее дома не ждет. Я даже не мог сказать ей об этом. Боялся, что поверив, она перестанет бороться, молча закроет глаза и перестанет дышать.
Дали небесные… пытаясь ее поддержать, вызвать улыбку на лице, я сам не заметил, как влюбился. Олух! Ведь чувствовал, что добром это не кончится. Но чтобы вот так? Что первого человека, которого я, не кривя душой, мог назвать другом, у меня отнимет эрмиец, я и предположить не мог.
Это напоминало дурной сон. Хотелось очнуться в своем номере на кровати, с гудящей от похмелья головой, и с облегчением выдохнуть, осознав — это все сон.
Поднявшись на ноги я встал и направился к двери, не став говорить — насколько жаль мне. Старик остановил меня окликом:
— Арвид, ты все же отправишься на поиски?
— Да. Не считаю нужным менять планы. Не знаю, что из этого выйдет, но я хочу попытаться найти потерянный флот. Если что-то найду, я постараюсь это скрыть от Алашавара.
— А твой… сын? Он стал опасен…
Снова дернулась щека, но я посмотрел Олаю прямо в глаза.
— Пространство непредсказуемо. Нам бы найти. А там решим. Не беспокойся, о результате я оповещу тебя первого.
Внутри жгло, словно кислотой плеснули. Никогда раньше я не требовал от Судьбы чтобы она была ко мне справедлива, играл по навязанным ею правилам и не роптал. Я выбрал путь одиночки, надеясь, что это убережет меня от потерь. Судьба оказалась хитрее.