Эгрив едва заметно вздохнул, словно сожалея о чём-то, одним движением стянул с себя тунику, бросив её на лежак рядом с сумкой. Тело у него было под стать лицу — худое и костлявое, но почти не загорелое. Мне бы отвернуться — неприлично глазеть на чужую наготу, но, увидев чёрную татуировку, я застыл, охваченный ужасом: на плече медика был изображён хорошо знакомый мне герб Иллнуанари. И тут же засвербила мысль — что это, почему и откуда?
— Это метка каторжника — память о пребывании в Торговом Союзе, — перехватив направление взгляда, произнес медик. — Я потому и знаю язык и обычаи Раст-эн-Хейм: было время выучиться. Полгода на каторге, три — в поиске возможности вернуться в Лигу. И я бы давно свёл татуировку, да она помогает мне кое-что не забывать.
Я выдохнув, плюхнулся на ближайший лежак. А медик, нервно передёрнув плечами, полностью обнажился, и, более не обращая на меня внимания, поспешил к воде, переходя с шага на бег.
Вот он достиг кромки прибоя, вот с ворохом брызг влетел в сияющую под солнцем воду, вот поплыл — уверенно, быстро, к самому горизонту, а я всё сидел, пытаясь взять себя в руки и успокоить сердце, глухо бьющееся в висках.
Эгрив — каторжник? Как его угораздило? Он же медик. Военный медик?.. И как он выбрался?
Голова пухла от вопросов, мысли перескакивали с одного на другое, и ответов не было.
А ещё — впервые кто-то так беззастенчиво и нахально полностью обнажался в моём присутствии. Одно это действие — словно пощёчина. Верно говорили про лигийцев, что они бесстыжие твари. Бесстыжие, наглые и бессовестные. Твари.
Я цеплялся за свой шок, за свой стыд, как утопающий — за соломинку, лишь бы не думать о клейме и не заметил, как Элоэтти вернулся: погружённый в себя, я сидел и старался не думать. Наконец, он нарушил молчание:
— Пойдёшь купаться?
— Голышом?! — вскинулся я, но осёкся, увидев безмятежный взгляд.
Эгрив так и не оделся, и, казалось, не испытывал никакого смущения от собственной наготы.
— У вас так не принято? Извини, не подумал. Можешь и одетым. Но в просторной одежде будет неудобно. Плавать-то ты умеешь, надеюсь?
Я промолчал. А что тут сказать? И «да», и «нет» — будут одинаково ложью. Ответить «не знаю» — и выставить себя совсем дураком? Провалиться бы сквозь землю! А медик словно и не ждал ответа. Достав из кармашка рюкзака металлическую ленту, нацепил её мне на руку, словно браслет кибердиагноста.
— Маячок для спасателей, — пояснил, словно несмышленышу. — Если что не так — примчатся, бакланы. Выловят, откачают, высушат. И в госпиталь вернут, не задавая лишних вопросов. Понял?