В утренней тишине, оглашая побережье, загрохотал якорный канат. Скрежет железа казался Лосю и Жукову торжественной музыкой.
Торопливо и шумно охотники спускали байдару на воду.
Лось так налегал на весла, что они прогибались и скрипели.
— Ага-га-га! Ага-га-га! — выкрикивал рулевой — старик Ильич, и байдара быстро неслась к пароходу.
На борту «Совета» толпились люди. Они с любопытством разглядывали подходившую байдару и, свесив головы через борт, оживленно переговаривались. Они впервые видели лодку с прозрачными бортами. Желтоватая моржовая кожа, очищенная от ворса, просвечивала, и байдара казалась таким легкомысленным сооружением, что прибывшие на пароходе люди поражались: как можно выходить на ней в море? Между тем эта байдара поднимала трех моржей.
С капитанского мостика послышался громкий, густой командирский голос:
— Приветствую вас, товарищ Лось!
Лось по голосу узнал капитана Михаила Петровича Лядова, который в прошлую навигацию высадил его на этот чукотский берег.
В ответ Лось замахал шапкой, напряженно всматриваясь в людей, стоявших на палубе, с надеждой увидеть свою жену. Но по всему видно было, что она не приехала. Она первая прокричала бы слова приветствия.
— Парадный трап спустить! — торжественно скомандовал капитан.
Взойдя на палубу, Лось радостно притопнул ногой и будто ощутил под собой родную землю.
— Товарищ Лось, капитан просил вас пройти в его каюту. Сейчас он спустится с мостика, — сказал молодой штурман.
Буфетчик, до тонкости изучивший все привычки своего капитана, уже расставлял в его каюте на белоснежной скатерти приборы и закуску. Так он всегда делал почти механически, как только до его слуха доносился лязг якорной цепи.
Буфетчик любил важных гостей. Лось же не произвел на него такого впечатления: он был одет в изношенную военную гимнастерку, брюки цвета хаки, заправленные в нерпичьи, не очень красивые торбаза.
В капитанской каюте все блестело чистотой. Эта непривычная обстановка несколько смутила Лося. Он неуверенно оглянулся и под строгим взглядом буфетчика осторожно сел в кресло, обтянутое белым чехлом, потом поднялся, посмотрел на сиденье и, набравшись мужества, опять опустился в него.
— Чисто у вас здесь! — с восхищением сказал он буфетчику.
— На воде живем, — ответил тот и, подойдя к Лосю, строго добавил: — Это кресло капитана. Пересядьте на диван.
Лось послушно перешел, и буфетчик помахал по сиденью салфеткой.
Вошел улыбающийся капитан и, крепко пожимая руку Лосю, приветливо сказал:
— Ну-с, Робинзон, со свиданьем придется горилки выпить. Горилка у меня прямо для богов. Коньяк!.. А почему с палочкой ходите?