— Ногу сломал, Михаил Петрович. Но теперь все срослось.
— Вот, стало быть, еще удобный случай выпить за здоровье, — сказал добродушный капитан, придвигая к себе бутылку. — Ты смотри, что будешь пить! Звездочек на — бутылке — как в созвездии Ориона! — сразу переходя на «ты», воскликнул капитан.
— Михаил Петрович, а у тебя на корабле нет ли картошечки? Целый год не видел ее.
— Митрич, доставь-ка нам сей драгоценный продукт, — распорядился капитан, обращаясь к буфетчику.
Старые знакомые чокнулись, выпили. Капитан вытер салфеткой седые усы и, лукаво подмигнув, спросил:
— Ну, как?
— Горилка добрая, а закуска еще лучше! — уплетая жареный картофель, пробормотал Лось.
Они чокнулись еще — за приход корабля, потом за хорошую погоду.
— Какие новости на материке, Михаил Петрович? Газеты привезли?
— Все, все привез. За весь год. Будешь теперь читать старые газеты, как роман. Еле подобрали полный комплект. Где их возьмешь, старые газеты? В губревкоме из подшивки взяли. Ну-с… народу еще понавез тебе.
— Кого же?
— Три учителя. Медицинский отряд Красного Креста — пять человек. Как видишь, уйма народа! Таких специалистов этот край еще не видел.
— Добре! — радостно воскликнул Лось.
— Ревкомовских работников — шесть человек. Одного милиционера.
— Вот милиционеров маловато. Контрабанда ведь у нас здесь.
— Этот милиционер один стоит двадцати. Косая сажень в плечах, а усы — подлинней моих. Демобилизованный красноармеец из Барнаула. Заба-авный парень! Зашел как-то на мостик, смотрит на приборы, на карту, где я прокладываю курс, и спрашивает: «А трудно выучиться на капитана?» — «Потрудней, говорю, чем на милиционера», — «Но-о, говорит, милиция — самая важная должность. Охрана порядка». Служби-ист такой!
Капитан помолчал.
— Ну-с, прибыли еще работники пушных факторий. Ты знаешь, ведь Норд-компани «сгорела». Расторгли с ней договор. Ликвидироваться будет. Организовалось советское Охотско-Камчатское акционерное рыбопромышленное общество. Сокращенно ОКАРО называется. Вот придумали слово! Прямо по-японски! Это ОКАРО и пушниной будет заниматься. А Норд-компани — гуд бай!
Это сообщение удивило Лося. Удивило тем, что в Москве, как он думал, не могли знать положения на месте и все-таки пришли к правильному решению. Даже досадно было, что это решение принято без участия его, уполномоченного ревкома. И, вздохнув, Лось сказал:
— До этой ликвидации Норд-компани мы здесь сами додумались. Только, чорт возьми, почта наша лежит до сих пор в шкафу. Вот связь какая! Была бы связь, наши соображения как раз попали бы в самую точку…