Омрытаген недоуменно покачал головой, бросил уголек и вышел из стойбища.
На второй день, придя в соседнее стойбище, Омрытаген увидел Пиляка: тот держал в руках палку с зарубками на ней и озабоченно думал. С досадой Пиляк объяснил Омрытагену, что он совсем сбился с толку. Нельзя было узнать, когда нужно выходить на праздник Большого говоренья.
В то время как Пиляк ходил на нерпичью охоту, его сын, глупый еще, нарезал на палке свои зарубки. Он так искусно их нарезал, что Пиляк не мог отличить свои зарубки от сыновних. Получилась сплошная путаница. Хорошо, что Омрытаген зашел в это стойбище. Иначе как узнаешь, когда выходить?
Пиляк быстро собрался, и они пошли вдвоем.
Подходя к ущелью Птичий Клюв, они увидели над камнями тонкую струйку табачного дыма и заметили человека, лежавшего в камнях.
В камнях лежал Алитет. На всякий случай он все-таки пришел в обусловленное место. Он лежал здесь уже несколько дней, со смутной надеждой встретить Брауна. Правда, он знал теперь, что Браун — обманщик, и все же тайная надежда и безвыходность привели его в это ущелье.
Алитет лежал на камне и разглядывал тихое, спокойное море. Но горизонт был чист. У Алитета даже глаза заболели, так напряженно он всматривался в море.
Здесь, вдали от людей, Алитет обдумывал пути своей дальнейшей жизни. Он вспомнил старика Лёка, который оказался крепким человеком. По слухам, как ни уговаривали его пойти в артель, он не пошел.
«Лёк — разумный человек. Если Браун и в это лето обманет, придется продавать пушнину русским через Лёка. Русские все-таки торгуют с ним. Они продают ему товаров сколько он хочет, а мне — только на два песца. Гм! Как будто эти русские приехали сюда совсем не за песцами. Безумные, они не понимают, что таких песцов, как у меня, ни у кого из охотников нет. Ого! И сколько их у меня! Я передам, чтобы Лёк приехал ко мне в гости, и поведу с ним большой разговор».
Алитет перевел глаза на пещеру, где была спрятана пушнина, и вдруг увидел шедших по берегу людей. Как самка, спасающая своих детенышей, Алитет, чтобы отвлечь охотников от норы, бросился бежать на прибрежную гальку. С камня на камень, он несся, как горный баран.
Встретившись с Пиляком и Омрытагеном, он сказал:
— Место себе ищу. Переселиться хочу из Энмакая.
— Плохое место здесь, — сказал Пиляк. — Люди никогда не жили здесь. И дед мой не помнит, чтобы здесь стояли яранги. Дурное место.
— А вы куда идете? — перебил его Алитет.
— На Праздник Говоренья велели приходить.
— Хе! И ты, Омрытаген, на Праздник Говоренья? — ехидно улыбнувшись, спросил Алитет.