— Худая жизнь у тебя, Айе, — сказал Ярак. — И у меня тоже. Я хотел жениться на Мэри, но Чарли прогнал меня совсем. Кричал на меня. Потом схватил за ногу и потащил меня. Стыдно было мне, как будто я совсем бессильный человек. У каждого белого свой закон.
— Тебя за ногу тащил Чарли, меня Алитет все время тащит за сердце. Вытаскивает его, как из туши оленя. Ай, как больно! Я хотел застрелиться. А теперь… вот этот русский столько мне наговорил… Я все думаю и думаю. Наверное, я стану сумасшедшим от разных дум. И что такое наговорил он мне, понять не могу. За одну ночь очень много разговоров. Ты знаешь, Ярак, что он мне сказал? Алитет не будет теперь таким богачом. Новый закон поставит его совсем низко.
— Пустое говорит он. Белые все одинаковы. У них язык болтается во рту, как тряпка на ветру. Я много их видел на американских китоловах.
— Глаза у этого русского добрые, хорошие, с правдой глаза. Он говорил, и американа выгонит с нашего берега.
Ярак горько усмехнулся и сказал:
— Кто может выгнать Чарли! Он товарами сильный человек. Встретясь с русским, он будет пить с ним огненную воду, смеяться. У них — один закон. Я знаю, я видел, когда приезжал к нему русский купец Пит Брюханов.
— Нет, Ярак! Это другой человек. Молодой, а говорил, как старик. Тихо. Говорит, много разных законов привез. И о женитьбе закон привез. Так он говорил.
Из-за льдины показался Ваамчо.
— Зачем, охотники, без ружья вышли в лед? — с улыбкой спросил он.
Парни засмеялись.
— День плохой сегодня, — продолжал Ваамчо. — Привез хорошую шкуру белого медведя, а торг не состоялся. Ушел Чарли-Красный Нос. Все бросил. Ушел с Алитетом на целый день. Когда Алитет здесь, торговать плохо. Тыгрену привез ему. К нему позвали.
— Уй, Ваамчо, не говори! В мое сердце входит большой гнев! — вскрикнул Айе.
— У каждого человека есть гнев. Но только твой гнев, Айе, далеко у тебя запрятан.
— Уй! — и Айе до крови укусил свою руку.
— Я знаю, теперь Чарли нальет в горло Тыгрены огненную воду, — вмешался Ярак. — Она обжигает глотку, помутнение в голове бывает. Человек становится расслабленным, как младенец. Он всегда так делает с женщинами.
Чувство унижения и вспыхнувшая жажда мести охватили все существо Айе. Слова его товарищей показались ему презрительными, и Айе, сорвавшись с места, бросился бежать к дому Чарли-Красного Носа. Он подбежал к комнате, но дверь была на запоре.
— От кого закрылся, от белого медведя закрылся?
Он услышал пьяный голос Тыгрены.
Обезумевший Айе сорвал дверь с крючка и оказался в комнате Чарли-Красного Носа.
— Год дэм санвабич! — заорал мистер Томсон. — Зачем ты ворвался в мой дом? Я звал тебя? Вон отсюда! Уходи, или я тебе сломаю позвоночный столб! — закричал мистер Томсон.