- Нет, - одними губами произнес Гусев. Он изобразил пустой взгляд, которым пугал самых отъявленных головорезов, и добавил, - Я себя неважно чувствую. Думаю, простыл. Попробую заснуть. Прикажи рядом с каютой не шуметь. Да, еще одно. Поспи эту ночь в гареме, я боюсь тебя заразить.
Гусев ушел в каюту. На душе было гадко. Франческа страшилась будущей смерти Ричарда, греха, который ляжет на её душу вечным грузом. А Володя не нашел в себе ни капли мужества, спрятавшись, как трус, в каюте.
"Конечно, нужно будет прозондировать настроения среди казаков. Они давно не в России, пора уже заканчивать с бандитскими понятиями. Может, Франческа права? Достаточно извинений и крохотной дуэли, без смертельного исхода?" - подумал Гусев, заваливаясь спать.
Не спалось. Тишина, не слышно даже пароходного двигателя, мозг приучился отфильтровывать этот шум. Короткий разговор взвинтил Гусеву нервы. Нет. Они были до предела натянуты самым окончанием поездки.
"Какой дурак этот Ричард! Специалист по отсталым культурам? Тупой америкашка, вообразивший казаков европейцами. Даже он, Гусев, русский из 21 века совсем не европеец! Разве Ричарда не учили выверять каждую фразу, каждое слово? Он чувствует за собой мощь своей страны? А нужна она мертвецу?" - бессильно ругался Гусев.
"Зачем я всю жизнь делаю то, что мне не нравиться? Кому назло? Отец не хотел, чтобы я пошел в армию. "Ты не любишь никому подчиняться, тебе не нравиться ходить строем!" Да что уж там! Я избегал чисто мужских компаний, потому что после двух стаканов водки без закуси хотелось блевать, и презирал муштру. С обычной дисциплиной у меня тоже не ладилось. "Не ходи в десант", - упрашивал отец, - "В десант идут тупые дебилы". Будто бы в танкисты и летчики отбирают очкариков-задохликов. Как говаривали в древнем Риме: "В здоровом теле здоровый дух - большая редкость!" Но отец оказался прав, десант выделялся среди всех. Потом эта гребаная война!!!"
Гусев не боялся умереть в бою. Нет! Но война должна быть за Родину!!! За самое дорогое, за мать! Или за любимую женщину, которая бросила его за неделю до отправки в горы, но он-то продолжал её любить! Или за ту первую его страсть в седьмом классе, когда сердце каждый раз выскакивало наружу после близости, и остановилось после разрыва! За отца и деда, за бабушек и теть, за двоюродного брата и сестер, за соседку тетю Клаву, за друзей, за одноклассников. За тех, кто ему близок. Ему было гадко умирать за бабки новых олигархов. А потом этот позорный мир и сумасшедшая постыдная дань. А еще начальник штаба! Невероятно смелый офицер! Он любил "разведку боем". Герой, он всегда оставался в штабе, в тылу. А Гусев не умел сдерживаться в выражениях.