— Здравия желаю, вашбродь!
— Кто таков?
— Приказный Ехим Рябой, вашбродь! Неужто, Вы меня совсем не помните? — разочарованно спросил казак.
— Сильная контузия, — озвучил официальную версию Гусев.
— Дозвольте, вашбродь, обратиться с просьбой!
— Чего тебе, приказный?
— Я тогда…, когда князь в засаду залез, был с вами, вашбродь, — забросил удочку казак.
— «Следствие закончено, забудьте», — грустно процитировал Гусев.
— Вот и вахмистр орет: «Чтобы слова не слышал про ту вылазку, свиняча ты морда, кобыляча срака, мать твою…». А полсотни казаков в плену? Это как? Это по-божески, вашбродь? Да мы с Вами еще в турецкую!!!
— А расскажи-ка мне Ехим всё с самого начала, — заинтересовался Гусев.
— Выехали мы на ту вылазку рано утром. Князь ругался, что разбудили «ни свет, ни заря», а Вы улыбались. Обычно так, только глазами, ну я-то сразу вижу, не первый год с Вами, вашбродь. Навстречу нам казак с ночной рыбалки, зипунок раскрыт, грудь седая, через плечо в сапетке шамаек ташит…
— Начни с засады, — оборвал Гусев казака.
— С засады, значит, — обиженно проворчал Рябой.
— С засады! — подтвердил Гусев.
— Там, у горы, место для засады удобное. Потому мы осторожно так едем, а князь норовит вперед ускакать. Я ему и говорю: «Вы, вашбродь, не мельтешили бы зазря. А то коня свого притомите, да и сами замучаетесь. А абреков мы всё одно не упустим. У меня глаз…»
— Рябой!
— Я, вашбродь!
— Ближе к делу! Там была засада?
— Я об том же. Вы сразу учуяли её, засаду ту. У вас на опасность нюх, прости господи. А татары, ну как малолетки, сховавсь у кустов. Пару залпов и в шашки их, думаю…. вы уже приказ отдали, а князь как рванет, за ним вахмистр, а татары их арканами…, вот, значит, так.
— И мы выкупили князя вместе с вахмистром?
— А то. Нет. Вы скомандовали атаку, — растерянно произнес Рябой.
— Даже так?! Много казаков погибло?
— Там такая свалка была. Не знаю. Нынче татары просят выкупить тридцать восемь душ, — растерянно произнес казак и замолчал.
— Дальше то, что было?
— Мне, вы, вашбродь, приказали князя увезти. Вахмистр за мной увязался. Вы шестерых зарубили, вот те крест. Мы отъехали, оборачиваюсь, смотрю, а татарва вашему вороному в морду с двух стволов залпом. Он как сиганет в овраг, и вас с собой утащил, а там саженей сто. Все остолбенели, абреки казаков и повязали.
Гусев задумался. Отношения казаков и горцев были своеобразны. Они уважали друг друга, но презирали русских солдат и русских мужиков. Для них солдат или мужик — это дикое и презренное существо, которых казаки презрительно называют шаповалами. Внешностью, одеждой, оружием, лошадьми казаки и горцы похожи, казаки часто щеголяют знанием татарского языка, говорят между собой по-татарски. Казаки считают людьми только себя, на всех же остальных смотрят с презрением.