— Ты, что, предлагаешь мне сотрудничать с Временным Правительством? — удивился Сталин. — Там, что, есть, с кем сотрудничать?
— Не нужно с ними сотрудничать, — усмехнулся Стас. — Знаешь, в моё время была хорошая поговорка «Любое безобразие, которое нельзя пресечь, нужно возглавить».
— Мудрая поговорка, — усмехнулся в усы Сосо.
— Мудрая, — согласился Сизов. — А от мудрых поговорок просто так отмахиваться нельзя. Ты у нас всё равно будущий Великий Вождь, Главный Учитель и Отец Народов. По-моему, самое время возглавить всё это безобразие и начать мудро исполнять свою историческую миссию.
Сталин немного помолчал, потом хмыкнул и пробормотал что-то по-грузински.
— Что? — не понял опер.
— Это наш поэт, Шота Руставели. Переводится так: «Каждый мнит себя стратегом. — видя бой со стороны». Хорошо сказано. Но нам в самую кашу лезть надо.
— Хорошо, — пристукнул ладонью по столу Сосо. — Что ты хочешь? Я же вижу, ты что-то придумал.
Вместо ответа Стас достал из кармана бекеши свёрнутую в несколько раз газету «Правда» и, развернув, прочёл:
— «Рабочие! Теснее смыкайте свои ряды и сплачивайтесь вокруг Российской соц. — дем. рабочей партии!»[72] Это твоя статья.
— Ты с чем-то не согласен?
— Наоборот. Партии уже нет, как таковой, но ты этот факт игнорируешь. И это не ошибка, нутром чую.
— Нужно консолидироваться, а не раскалывать партию на кусочки, — помолчав, твёрдо сказал Сталин.
Стас кивнул. Он понимал, конечно, что дело не только в консолидации. И членство в ЦК роль, несомненно, играет. Как можно быть в руководящем аппарате несуществующей партии? Но, в целом, он уже знал, что Сталин занимает твёрдую позицию на парламентское решение политических вопросов. И теперь, после подброшенной ему информации, несомненно, только укрепится в своём мнении.
— Ты ещё что-то хочешь сказать? — пристально глянул на опера Сосо. — Но, такое впечатление, что не решаешься? А как же хвалёная сибирская прямота?
Сизов вздохнул.
— Да, хочу. Я не только от себя пришёл. Есть группа военных, которым, по большому счёту, почти всё равно — какой именно будет Россия. В смысле, им не очень важно — большевики, меньшевики или эсеры. Главное, чтобы Россия осталась как государство, а не как ничейная земля. Ты им показался, скажем так, наиболее перспективной фигурой. Они хотят встретиться, и всё обсудить. Как ты на это посмотришь?
— А как я могу посмотреть? — пожал плечами Сталин. — Диалог всегда лучше, чем перестрелка. Я готов их выслушать.