— А госпожа Демидова?
— Госпожу Демидову освободили в один день с тобой. Нет, — добавила она, увидев, как изменилось лицо Стаса. — Её освободили по-настоящему, наш человек в полиции это подтверждает. А тебя ищет не полиция, а какие-то люди. И очень хорошо ищут.
Стас потёр лоб. С одной стороны, кое-что прояснилось. В самом деле, зачем искать человека, которого сами же выпустили? И с какой, спрашивается, стати его искать, если смерть господина Бронштейна совершенно не криминальная? Если и есть там какие шероховатости (а они есть, конечно), то доказать их очень трудно, почти невозможно. Тогда зачем ягодицы напрягать? Как будто он сам подобные смерти ни разу не отказывал>[23]. Здесь, слава Богу, ясно.
С другой стороны — загадок стало ещё больше. Куда делась Галина? Кто эти люди, которые его ищут? Одними «алмазными» делами всю эту суету объяснить не получается. «Де Бирс» это или другая компания, но они, по сути, и так правят бал на рынке драгоценных камней. И у них, наверняка, есть тысяча и один способ поумерить активность конкурента, да ещё и лапы на этом погреть. Его смерть, по большому счёту, на ситуацию никоим образом не повлияет. Стало быть, все эти телодвижения идут совсем по другому департаменту. В задумчивости подняв глаза, Стас столкнулся с внимательным взглядом Инги. Эстонка без всякого стеснения изучала его, словно бабочку, надетую на булавку.
— Кто-то очень хочет убить тебя, Станислав.
— Спасибо, я уже сообразил, — буркнул он.
— Мне нужно точно знать — кто и зачем. Иначе я не могу гарантировать тебе сохранность жизни.
Стасу стало смешно. Его, офицера милиции, собирается охранять молодая женщина. Да её саму охранять надо! Сохранность она, видите ли, гарантировать не может! Вот ещё Кевин Кёстнер на его голову, блин!
— Не надо мне ничего гарантировать. Помогите с документами, я сам выберусь.
Лицо Инги стало холодным и официальным.
— К сожалению, не могу. У меня контракт.
— А, ну, если контракт, тогда конечно… Не знаю я, кто охотится. Может, разведка чья-то, может, масоны.
— Значит, ты многим мозоли оттоптал, если даже предположить не можешь — кто тебя хочет прикончить. Ладно, я что-нибудь придумаю.
Она говорила без малейшего сарказма, скорее, с лёгким сожалением. Как сестра милосердия, которая слегка огорчилась, что вместо ожидаемых пяти придётся пятнадцать клизм ставить. В это время стукнул дверной молоток — пришёл фотограф.
Шипел, выпуская пары, похожий на тянитолкая, паровоз Зигля>[24]. На тёмно-синем вагоне сияли бронзовые буквы «Wien-Warshawa»[25]. Жандарм, бегло просмотрев паспорта на имя Станислава Гржибовского и его супруги Иоанны Гржибовской, с вежливой улыбкой вернул их Стасу и Инге, и они вошли в вагон. Свой небольшой саквояж «пан Гржибовский» нёс сам, а огромный чемодан «пани Иоанны» тащил за ними дюжий носильщик. В самом деле, не может же благородная пани путешествовать с одним ридикюлем.