Похоже, картинка начинает проясняться. Старик тоскует по прежним временам, когда он был не просто лесным сторожем, а смотрителем важного и секретного объекта. И, приведя меня сюда, рассчитывает, что я возрожу традиции. Бедняга. Думаю, не стоит спешить рассказывать ему о том, что все королевство держится на честном слове. И, вполне возможно, что всего через месяц, здесь появится новый хозяин. Со своими привычками, желаниями и причудами.
Возможно — снесет до основания. Возможно — прикажет все восстановить и содержать. Но сменит лесничего. А старину Дженкинса вышвырнет прочь. Почему нет? Принца из замка можно турнуть, а лесничий чем лучше?
Хотя, тут я не прав. Короля или принца, если трон сохранить не смогли, необходимо и правильно гнать взашей. А того, кто вопреки глупости начальства, сумел сберечь вверенное имущество — лично я, не только оставил бы на прежней должности, но и наградил.
— А не тяжело одному с таким хозяйством управляться?
— Одному тяжеловато пришлось бы, это уж как пить дать… — согласился лесничий. — Но я не один, так что не жалуюсь.
Паранойя снова приподняла голову. Не просто так, все же, позвал. Хочет показать… Меня или мне?
Дженкинс тем временем открыл дверь в избу.
— Окажите честь, ваше высочество.
— С удовольствием…
Почему нет? Вряд ли здесь засел еще один кракозябр, сродни тому, что мы с Лией под мельницей в лапшу искромсали. Не берусь утверждать со стопроцентной уверенностью, но считаю, что у всякой твари своя среда обитания. И как рыба не живет на суше, а птицы не летают под водой, так и чудовищам нужны определенные условия — комфортные для них и неприятные для обычных существ. Как говорится, что русскому хорошо — то для немца…
В том же подземелье, к примеру, и свет был необычный, и запашок стоял тот еще — смесь гнили с прелью. Да и само чудовище не цветами благоухало. Не возьмусь сравнивать, ничего похожего на ум не приходит, кроме — мерзко и отвратительно. Такой запашок ноги сами десятой дорогой обойдут. Если только ты не герой и сам не ищешь приключений на свой меч.
В сенях до сих пор витал аромат древесины и живицы. А вот из светелки пахнуло живым духом. А именно — жарящимся мясом. С луком и чесноком. И еще недавно испеченным хлебом.
— День добрый вашей хате, хо… — пробормотал негромко выискивая глазами икону.
Обычай креститься на них, войдя в хату первый раз, в деревне до сих пор считается признаком воспитанности. Не нашел… А пока оглядывался, то и окончание приветствия проглотил. Никакой хозяйки тут и в помине не было. Возле большой русской печки с чугунками и сковородками управлялся высокий, тощий старик с длинной белой бородой. Конец которой, чтобы не мешала, небрежно запихнул за пояс. Кашеварил старик тоже весьма специфически. Скрестив руки на груди и пряча кисти в широких рукавах халата. А передвигалась посуда по кухонной плите повинуясь его взгляду.