— Джейк, поверь, я не буду себя перегружать. В жизни одного человека чудеса случаются не слишком часто. — Она заботливым жестом прикрыла рукой живот. — Это почти наверняка мой единственный шанс родить ребенка. Я не буду рисковать ради какой-нибудь ерунды. Можешь мне поверить, если мне понадобится помощь, я не стану медлить.
Элиза всегда испытывала большие проблемы с тем, чтобы просить помощи у других. Потому что каждая такая просьба грозила ей потерей контроля над ситуацией. В процессе обучения менеджменту ей труднее всего было научиться передавать часть своих обязанностей другим. Теперь ей, возможно, придется реализовать это умение в личной жизни, теперь ей нужно думать не только о себе, но и о ребенке.
Как бы ей хотелось, чтобы все сложилось иначе! Несмотря на все произошедшее, как только ее взгляд падал на него, по телу Элизы пробегала волна жгучего желания. Здесь, в ее спальне, он выглядел особенно классно.
А она? Слипшиеся волосы, вчерашняя одежда, стерильная повязка на руке в том месте, где входил катетер от капельницы, и пластиковая бирка с именем, до сих пор болтавшаяся на запястье. Ах да, еще и беременная.
Джейк несколько раз прошелся взад-вперед по комнате, пока Элиза не начала нервничать. Хотя, по правде сказать, она сама не знала, что ее беспокоит. Он довольно долго стоял у окна, потом повернулся на каблуках и посмотрел ей в глаза.
— Мы должны пожениться, — без предисловий заявил он.
У Элизы пересохло во рту, сердце отчаянно забилось. От потрясения она молча уставилась на него.
— Что? — в конце концов выдавила она. — Это еще что такое? — Она привстала с кровати, чтобы посмотреть ему в лицо, хотя дрожащие колени говорили, что ей лучше остаться сидеть.
— Ты беременна. Это будет правильно. Джейк смотрел не на нее, а куда-то поверх ее головы. В его глазах не было ни блеска, ни трепета предвкушения, — ничего такого, что можно ожидать от мужчины, делающего предложение.
— Пожениться из-за того, что я беременна? Элиза понимала, что просто повторяет то, что он говорил, но ей хотелось выиграть время, чтобы подумать.
— Мы должны пожениться, — начальственным тоном повторил он. Ни радости, ни какого-нибудь чувства, не говоря уже о любви, не прозвучало в его голосе.
И это ранило сильнее, чем хотелось бы. Впрочем, в их отношениях речь никогда не шла о любви. Хуже, что Джейк даже не попытался узнать ее мнение. Он скорее приказывал, чем предлагал. Что бы она стала делать, если бы Джейк сделал ей предложение не под давлением обстоятельств? Нет, она не должна об этом думать. Это никогда не было предметом их договоренности.