Наступило время сменить товарища в карауле, и он, взяв автомат, пошел наверх. Никаких церемоний не соблюдалось — один боец приходит, второй уходит. Так произошло и на этот раз, и вот он уже стоял один посреди ночной степи.
Через некоторое время в небе замигал огонек — это летел беспилотник. Стрелять по нему из АК было бесполезно из-за высоты полета, и караульный просто проводил огонек взглядом. Вдруг откуда-то со стороны затрещали автоматные очереди. Либо это пьяные соратники развлекались пальбой по беспилотнику, либо враг, проведя разведку с воздуха, начал наземную атаку.
Пока он пытался понять, кто находится в том направлении — свои или чужие, — пули засвистели совсем рядом. Ему не оставалось ничего, кроме как открыть ответный огонь на поражение. Началась перестрелка. Он упал в грязь, принял упор лежа и застрочил. Противника не было видно, а пули улетали в ночь, как плевки в пропасть — отследить их траекторию было невозможно. В разгрузке имелся один «рожок» с трассерными пулями, но он не помнил, в каком именно кармане. Начав возиться с жилетом, он вдруг почувствовал жар, разлившийся с плеча на грудь, и не сразу понял, что ранен — боль наступила парой секунд позже.
Наконец стрельба прекратилась. Остались только дождь, ветер, чавканье грязи под ерзающим телом и пульсация в ране.
— Денис… Денис… Дионис…, — послышалось где-то.
Преодолевая боль, он стал ворочаться в поисках источника голоса. И вот впереди показалась женская фигура в шлеме с высоким гребнем и светлой накидке поверх доспехов, в руке у женщины было копье, а лицо ее сияло девственностью. Она приближалась к нему, и ее не мочил дождь и не марала грязь.
— Ольга?…Ты?…Ну конечно… Я понял… Ты все знала! Знала все, что со мной будет! Ты нарочно оставила меня тогда, чтобы я прошел через все это. Чтобы вызрел… Я должен был пережить это без тебя… А ты ждала. Прости меня! Теперь я готов! Теперь я прогоню любую ворону! Забери меня, Ольга!
Она молча подошла к нему, опустилась на колено и, коснувшись его груди, забрала оттуда что-то. Посмотрела с любовью, встала и ушла. Он уже не посмел сказать что-либо вслед и просто остался лежать, глядя в небо. Небо ржавело зарей.
>Москва, Казань, Алушта,
>март 2016 — январь 2017