Сначала у меня внутри все опустело, но эту пустоту скоро заполнила и переполнила густая кипучая замесь из бессильной злобы и чувства вины. Я начал переходить по ссылкам в поисках подробностей и попутно узнал, что Мозговой был еще и поэтом-песенником. Статью сопровождало очень трогательное фото, где комбриг, в камуфляже и с проседью в бороде, держал на руках кота — такой мужественный и одновременно такой ребенок. Я, конечно же, сразу вспомнил свою историю про кошку и ворону. Каким я был тогда жалким и слабым… «А почему был? Разве не такой ты сейчас? — спросил я себя. — Или твое бегство от полиции, твое соблазнение жены друга, твой переезд в деревню сделали тебя мужчиной? Смотри, вот на мониторе — русский герой, воин и поэт, настоящий человек, а теперь посмотри в зеркало — кто из вас двоих живой, а кто мертвый?». Я засмеялся, и мое осклабившееся отражение стало мне так отвратительно, что я снял со стены зеркало и разбил его лбом.
Сидя над осколками, я вдруг понял, что должен уехать на Донбасс. Туда, на войну, а не «на деревню к бабушке»! Туда, в объятья смерти, а не белокурой красавицы! Туда и именно сейчас, когда все идеалы преданы, знамена растоптаны, герои подло убиты, а народ обманут и продан! Не поехал воевать за честь и славу — значит, воюй теперь за позор и унижение!
Когда Сорбет сравнивал жизнь с аттракционом «Иллюзион», он был прав, но не совсем. Время не просто циклично — оно имеет вороночную структуру, то есть мы не просто движемся по кругу, а еще и медленно идем ко дну. В детстве меня учили, как выбираться из воронок — нужно плыть вниз, поддаваясь водоверти, а потом резко уходить в сторону. Но сначала — в пучину! Вместе с Россией!
История есть величайшее произведение Божие — огромная, развернутая во времени икона. А если так, то все в ней сакрально. На иконе Воскресения Христова под ногами Спасителя изображен ад, а мы ведь эту икону целуем — значит, мы и ад целуем! Так вот пришло время поцеловать русский ад!
* * *
С окраин доносился глухой грохот канонады, но здесь, в центре Донецка, люди почти не обращали на это внимания.
— 160-ые, — сухо заметила проходившая мимо женщина.
— Похоже, — проронила в ответ ее спутница.
Несколько минут назад он вышел из местного военкомата, где после короткой беседы был зачислен в армию ДНР и сразу попросился на передовую. Направление он получил, но оказалось, что до передовой придется добираться своим ходом. Времени до комендантского часа оставалось мало, и он побрел искать такси.
У остановки стояла «копейка» с водителем, щелкающим за рулем семечки. Новобранец наклонился к окну — осторожно, чтобы не попасть под вылетающие оттуда плевки с лузгой, — и назвал пункт назначения. Водитель оглядел его, а потом произнес: