Сева подменял знакомого в дорогом тату-салоне, когда туда пришла «забиваться» девушка из элитного агентства эскорт-услуг, и Сева каким-то образом узнал, что в ее клиентской базе есть телеведущий с одного из федеральных каналов.
— Устроим этому пропагандону культурную программу: сначала шлюхи, а потом — маски-шоу и русская рулетка, — разжигал нас Сева.
«Дичь», и правда, была отменная, к тому же факт похищения возле дома проститутки был бы для примерного семьянина, обличавшего перед всей страной «девальвацию моральных ценностей на Западе», настолько скандальным, что вряд ли телеведущий решился бы предавать его огласке. Кандидатура была проголосована большинством кромешников, и Игорю пришлось ее принять (хотя в ячейке действовал принцип консенсуса и отказ одного из членов расценивался как вето, Игорь не стал нарушать общего согласия). Как нам удалось выяснить, ближайший визит шоумена к его «любовнице на зарплате» намечался уже через пару дней, поэтому времени на подготовку оставалось мало. Игорь настаивал на том, чтобы дождаться следующего раза, но все если и не понимали, то, уж точно, чувствовали, что к следующему разу решимости у нас поубавится, и акцию было решено не откладывать.
В это время мы с Игорем говели и как раз собирались пойти на исповедь — теперь она выпадала прямо на канун акции. Что ж, рассудили мы, причастимся, а там уж пусть Бог явит Свою волю.
По пути в храм мне стало интересно, намерен ли Игорь рассказывать священнику о том, что будет участвовать в похищении человека с возможным убийством.
— Тебе правила напомнить? Ты что-то стал их слишком часто забывать, — резко ответил Игорь.
— Я все помню. Но у исповеди тоже есть правила. Или ты подходишь к ней формально? Как к собеседованию перед причастием? Или процедуре для успокоения совести?
— Конечно, нет.
Игорь был слишком ортодоксален, чтобы позволить себе попасться на фарисействе, и я ждал, как же он выкрутится.
— А в чем, собственно, формализм? — нашелся он наконец. — Почему я должен каяться в том, чего еще не совершал?
— Но ведь главное — не действие, а намерение. Грех же в уме совершается, в сердце. Если ты хотел изменить, но у тебя вдруг член не встал — это же тебя не оправдывает. А если ты стреляешь человеку в висок и только случай заменяет патрон на пустышку — разве не то же самое?
Игорь завертел головой — мы шли по мосту, и кроме нас на нем никого не было, только машины проносились мимо, а Игорю сейчас так хотелось бы прекратить разговор, сославшись на то, что посторонние могут услышать.
— С чего ты взял, что завтра стрелять буду я? — раздраженно переспросил он.