Хотя больше москвичей волновали цены на говяжью печень, перебои с электричеством и завезли ли керосин в Промторг.
А в московских ресторанах вместо сала и самогона стали появляться коньяк, вырезка, свиные отбивные, осетры и играли неплохие диксиленды. В центре к вечеру зажигали электрофонари. А по улицам залихватски подрезая матюкающихся извозчиков, сновали шустрые авто.
В столице товарищу Незабудке очень нравилось. Дамы стали носить вызывающе и даже развратно короткие панталоны типа «ля Руж», а фильдеперсовые чулки теперь были не только у Лили Брик.
Приличная публика ездила на бега, а вечером в театры, и ещё тут можно было носить туфли, не рискуя после дождя по колено провалиться в лужу соскользнув с кривой доски.
Но были и две главные причины, по которым Ракель Самуиловна приехала в Москву. Первая из них: неуёмный темперамент и жажда жизни, в том числе и половой, которая в Чите ну ни как у неё не налаживалась. Вторая: в Москве во всю уже ходили красивые, белые билеты номиналом «Один червонец», а так же замечательные жёлтые монетки с мужиком-сеятелем.
До читинской глуши такие денежные знаки доходили едва-едва, а панталоны «ля Руж» и вовсе не дошли бы никогда. В общем, там, в Чите, Ракель Самуиловна не могла реализовать свои желания, не было среди таёжных, бородатых партизан-большевиков романтичных красавцев, как из кино, и денег тоже не было, да и зачем в Чите деньги? Купить шелка, чтобы медведей смешить?
А тут на неё обрушилось всё сразу и всего много. И Москва не могла пропустить такую красавицу, её видели и в театрах, на новых постановках и ресторанах. И в определённых кругах о ней вскоре заговорили. Мужчины, как нэпманы, так и ответственные работники, говорили о ней с придыханием, женщины, с неизжитой ещё новой властью, мещанской завистью. Дамы с подчёркнутой брезгливостью передавали из уст в уста весть о том, что Ракель Самуиловна напрочь пренебрегает некоторыми предметами дамского туалета, а именно нижним бельём, даже таким передовым, как панталоны «ля Руж». И ещё, что она берёт с мужчин деньги за свидания, но это уже не вызывало у большинства светских московских львиц осуждения. А мужчины в узком кругу говорили, что товарищ Незабудка, бреет не только ноги. Многие отказывались верить, но компетентные товарищи уверяли, что товарищ Незабудка выбрита вся, и добавляли уважительно: «Выбрита, абсолютно, как жена монгольского воина, ни волоска, кроме как на голове». Многие, подогретые такими разговорами мужчины, хотели лично убедиться, что товарищ Незабудка похожа на жену былинных, свирепых воинов. Но Ракель Самуиловна, осознавая свою востребованность в романтическом плане, просила за возможность лицезреть монгольский стиль, умопомрачительные три червонца.