— Нужен, конечно, нужен, но у меня нет больше людей с опытом, которым мы сможем доверять, — соглашался Сталин.
Фрунзе и Дзержинский, да потом и Сталин, все уставились на Кирова.
— Товарищи, товарищи, да вы что? Меня в Ленинград? — Сергей Миронович, был удивлён. — Да нет у меня опыта, Коба прав, и авторитета нет такого, чтобы там работать. Они же сожрут меня в течение года.
Фрунзе похлопал его поруке как ребёнка и произнёс:
— Серёжа, а другого такого человека у нас нет. И ты должен продержаться там пока Иосиф не свалит Троцкого. Ты должен полностью нейтрализовать там всех, как теперь принято выражаться, всех жабреев, что поддерживают Троцкого. Как угодно, но нейтрализовать его ящеров там. Ни на одном собрании, даже в первичках, не должно проходить ни одной его резолюции. Ни одного его назначения.
— Товарищи, да вы смеётесь? Мне нейтрализовать жабреев? — удивился Жданов.
— Да, — сказал Дзержинский. — Считай, что такую задачу перед тобой ставит партия. И не жалуйся, у Иосифа задача посложнее, ему Троцкого валить нужно.
— Мне свалить Троцкого? — Сталин поглядел на Дзержинского с удивлением, а потом стал задумчиво набивать трубку.
— Да товарищи, да, мы с Феликсом вам уже вряд ли сможем оказывать серьёзную помощь, — произнёс Фрунзе.
— Михаил прав, — согласился Дзержинский, — мы не сможем долго поддерживать вас, сколько нам обоим осталось никто не знает, может год или два. И всё. Так что нужно торопиться. Мы понимаем, что тебе Серёжа будет в Ленинграде не просто, продержись там хоть пару лет, пока Коба будет работать тут. Не забывай, что Ленинград второе по значению место в СССР.
— Товарищи, надо значит надо, — сказал Жданов невесело и вздохнул, — буду работать в Ленинграде, пока партия не отзовёт. А надо будет, и умру там. Но вот в том, что я смогу местным жабреям на горло наступить, я не уверен.
— А я уверен, — сказал Сталин, — ты сможешь, Сергей.
— Значит так и решим: охрану с проститутки снимаем, Сергей едет в Ленинград, — констатировал Фрунзе. — А Коба за это время, должен свалить Троцкого.
— Значит так и решим, — согласился Дзержинский. — А Сталину как всегда достаётся самое лёгкое.
Все, кроме Сталина, засмеялись не весёлым смехом.
— Надеюсь, что оправдаю ваше доверие, товарищи, — абсолютно серьёзно отвечал Сталин, раскуривая трубку.
Они стали расходиться, и когда вышли на улицу Дзержинский остановил Сталина:
— Коба, завтра в полночь будь на Дворцовой набережной у Дворцового моста. Там тебя будут ждать три человека. Они тебе всё объяснят.
— Да не могу я завтра, у меня много дел, — отвечал Иосиф Виссарионович.