— Делора, — позвала я так, чтобы не привлекать внимания остальных.
Но те, занятые прогулкой, даже и не думали прислушиваться.
Вздрогнув, девушка чуть сильнее сжала поводья и искоса на меня посмотрела.
— Ты знаешь, что произошло сегодня в доме?
Смысла ходить вокруг да около я не видела, поэтому спрашивала прямо. После откровенного вопроса о даре утром вряд ли что-то могло смутить ее сильнее.
К моему удивлению, Делора ответила так же прямо:
— Не знаю. Могу лишь догадываться.
Я заставила лошадь сократить между нами расстояние и спросила уже тише:
— И какие догадки?
Девушка смотрела на меня долго, изучающе, мысленно что-то решая. Я видела, что она не расположена делиться своими домыслами и до конца мне не доверяет, но все-таки не теряла надежды на ее откровение. В конечном счете все мы находимся в равных условиях и должны друг другу помогать. Действовать, объединившись с кем-либо, всегда легче, чем в одиночку.
— Я думаю, — все-таки произнесла Делора, — то были темные призраки.
— Темные призраки? — переспросила я, изумленно вскинув брови. — Разве они делятся на темных и светлых?
— Есть духи, которые относительно разумны, — пояснила моя собеседница. — Такие, как Ева. Они существуют, потому что не могут уйти, и сильно из-за этого страдают. А бывают те, чья душа во время смерти была разорвана, и в нашем мире осталась лишь ее темная часть. Как правило, такие призраки бесформенны и представляют собой скопления негативной энергии. Места, где они обитают, многие считают проклятыми.
После прозвучавших слов мне захотелось расспросить о многом, но, расставив приоритеты, я уточнила главное:
— Ева — это призрак светловолосой девушки?
— Так и думала, — еле заметно улыбнулась Делора и посмотрела мне в глаза. — Ты тоже ее видела. Значит, обладаешь магией.
Отпираться было ни к чему, и я улыбнулась в ответ:
— Как и ты.
Больше закрываться в себе Делора не стала и несмело кивнула в ответ. Сразу же стало гораздо легче, на душе посветлело. Долгое время я жила, не зная никого, кто был бы на меня похож, и оттого чувствовала себя ужасно одинокой. Находиться в обществе с самой собой мне нравилось, но временами это тяготило. Сознавать, что ты отличаешься от остальных, скрывать неотъемлемую часть себя и жить с мыслью, что, узнай кто-нибудь о ней, и ты станешь презираем, — тяжкое бремя.
Диалог с Делорой прервался из-за поравнявшегося с нами Виктора. Положение несколько изменилось, и теперь конюх ехал рядом. Я замечала взгляды, какие он на меня бросал, но не подавала виду. Между тем внимание едущих позади девушек стало физически ощутимым, и было просто удивительно, как от него не загорелись наши спины. Некоторые иногда заговаривали с Виктором, и тот охотно поддерживал беседу. К тому времени, как мы доехали до леса и отправились обратно, была обсуждена погода, достопримечательности Риджии и даже несколько состоятельных горожан. Виктор держался непринужденно и уверенно. Если бы не одежда конюха, я бы, наверное, обманулась и с легкостью приняла его за аристократа. То, как он сидел в седле, его манеры и речь никак не подходили простолюдину. Создавалось впечатление, что он намеренно старается себя сдерживать и казаться проще, чем есть на самом деле.