Я вымученно улыбнулась.
– Ага. Правда здорово.
Она приобняла меня за талию.
– Ты в порядке?
Я была в порядке. И одновременно не в порядке. Мне было жарко и холодно, что звучит совершенно бессмысленно.
– А что поделаешь? У меня нет выбора.
– Любовь – это полный отстой, согласна? – спросила мама.
– Да. – Я вздохнула. – И нет.
– Именно.
Ее явно впечатлил мой ответ, словно я сказала нечто не по годам мудрое. Она похлопала меня по руке. Я ей улыбнулась и заметила, что веки у нее уже опускаются.
Я подоткнула одеяло и поцеловала маму в лоб.
– Выспись как следует. Завтра сходим в кино. Не на романтический фильм, конечно. На что-нибудь с зомби, пиратами или концом света.
– Замечательно, – отозвалась мама и закрыла глаза. – Я тебя люблю.
– И я тебя, мам.
Я притворила дверь ее спальни и тихонько прошла по коридору к своей комнате.
Люк сидел у меня на кровати. Он уже снял куртку «Футхил Фэлконс» и набросил на спинку стула.
Я заперла дверь на замок, прошла через комнату и встала перед Люком.
– Привет. – Я опустила руки ему на плечи и покрутила его кудри. Я подалась вперед, чтобы его поцеловать, но что-то показалось мне странным. Он не отвечал на мой поцелуй. – В чем дело? – спросила я.
– Странно, конечно, но я так не могу – ну, когда твоя мама в соседней комнате.
– Она всегда там была.
– Да, но… сейчас она знает, что я тут.
– И?
Я снова наклонилась его поцеловать, и на этот раз он поддался. Его губы были теплыми и мягкими, и я в очередной раз подумала о том, как же мне нравится его целовать. Теперь жизнь наладилась, и я собиралась все оставшиеся сто двадцать два дня посвятить поцелуям – насколько это возможно.
Я подцепила его футболку и начала поднимать через голову, но Люк одернул ее вниз.
– Все в порядке, – прошептала я. – Она уже спит, честное слово.
Люк обнял меня за талию и прижался лбом к моему животу.
– Дело не в этом. Мне… мне надо кое о чем с тобой поговорить.
– Ладно. – Я провела кончиком пальца по его шее. – О чем?
Он забрался с ногами на матрас и прислонился спиной к стене. Я присоединилась к нему. Повисла тишина.
Наконец он заговорил.
– Я заходил к отцу Ханны. Дважды за эту неделю.
– Да? – Мне стало не по себе, словно я опять почувствовала тень предательства. Мы всю неделю провели вместе и часто обсуждали, кто может ему помочь, и Люк ни разу не упомянул пастора Жака. – Я думала, ты собирался записаться к врачу?
В прошлый вторник, во время Калетти-Спагетти, Люк наконец рассказал родителям про свою бессонницу и то, что по ночам смотрит видео и читает статьи про клиническую смерть, а не спит. Терапевт направил его к специалисту, который может вылечить Люка.