— Дальше, — тарабаня пальцами по столу, торопил его Ганс Теслер.
— Дальше наши начали окружать противника, и тут выяснилось, что это хорошо вооруженный конный отряд из пятидесяти или шестидесяти человек. В завязавшемся бою были убиты пятеро бандитов, а наши потеряли девять человек убитыми и ранеными… Раненым оказана помощь, и они уже отправлены в госпиталь.
— Сколько бандитов захватили? — нетерпеливо спросил Ганс.
— Они открыли бешеный огонь, подобрали своих убитых и скрылись в неприступных дебрях. На месте остались только трупы пяти лошадей…
— Так, та-ак, продолжайте, штурмфюрер, — задумчиво произнес Ганс.
Пока эсэсовец рассказывал доверенному фон Кубе о том, что произошло в лесу, в голове у Ганса Теслера вертелись мысли, сулившие ему возможность отличиться.
«Немедленно приехать в Минск, явиться раньше всех в комиссариат, связаться с гестапо и СД. Что они знают по этому поводу? Кто дал неверное донесение? Позвоню своему приятелю Эдуарду. Надо арестовать осведомителей, которые ошибаются или умышленно преуменьшают число партизан. Это грозит гибелью. Мы должны быть точными. Да, только точными. Надо знать, чем вооружены партизаны. Наконец, необходимо проникнуть в их ряды. Да, проникнуть. Я доложу фон Кубе, что сам участвовал в операции против партизан. Могут спросить у Похлебаева? Но он спал… Он ничего не знает. Пусть Кубе взгреет в конце концов тех, кто не сумел окружить и уничтожить врага. С этим штурмфюрером послали тридцать человек, но могли послать тысячу, могли сами, сами, черт возьми, возглавить и провести операцию».
Штурмфюрер закончил свое сообщение, и Ганс Теслер встал. Встал и эсэсовец.
— Прошу прощения, господин штурмфюрер, но я думал, что… что вы мне расскажете что-то новое, — медленно проговорил Ганс Теслер. — К вашему сведению, в отряде этих бандитов было сто одиннадцать человек… и ушли они не через дебри, а вот… — Ганс тоже достал топографическую карту и показал, куда ушла группа партизан.
— Но здесь же болото, — возразил эсэсовец.
— Это для вас болото, господин штурмфюрер, а для партизан — это дорога. Обследуйте ее получше, — закончил разговор Ганс Теслер.
Когда ушел эсэсовец, Ганс постучал в дверь и позвал лесничего.
Старик, обрадованный тем, что ушли солдаты, вошел и поклонился Гансу.
— Я зовет господин Похлепаев сюда!
— Это мы сейчас, — ответил лесничий и так проворно побежал к сеновалу, как в юные годы бегал на свидание.
Похлебаев ждал старика с нетерпением и обнял его, как только тот взобрался на сеновал.
— Обыск был? — спросил Похлебаев.
— Нет… Теслер отправил эсэсовцев, а с ихним банфюрером долго балакал. Теперь и тот ушел, — ответил лесничий.