Я уже несколько раз отпрашивалась у фон Кубе под видом зубной боли, когда необходимо было встречаться со своими. Но такого оборота дела я не предвидела. Это было тем более нежелательно, что сегодня дежурил адъютант Виленштейн, который дулся на меня за то, что я сказала ему однажды при фрау Ядвиге: «Женатый человек, а бегаете к русским девушкам на свидание». Другой адъютант гаулейтера Куфайль, более снисходительно относившийся ко мне, сегодня был выходным.
Я выбрала удобный момент и побежала к фрау Ядвиге, сказала ей, что Виленштейн должен меня сопровождать к врачу.
— Фрау Ядвига, — искренне волнуясь, говорила я, — скажите Виленштейну, что я не хочу с ним идти. Он зол на меня и ищет случая отомстить мне за то, что я, помните, при вас сказала: «Женатые, а ходите к русским девушкам». Скажите ему, фрау Ядвига, что я одна пойду или совсем не пойду.
Говорю, а сама за щеку держусь, повязку придерживаю. Ядвига отозвала адъютанта, остановилась с ним в коридоре и что-то ему сказала. Виленштейн подошел ко мне и злобно процедил сквозь зубы:
— Можешь отправляться одна, но если ты проговоришься генералу, что я тебя не сопровождал, пристрелю; только ради фрау Ядвиги иду на уступку.
Я опустила голову и тихо сказала:
— Господин Виленштейн, разве я вас выдам, вы добры ко мне.
Поблагодарила его и пошла заканчивать уборку. Гаулейтер ушел в свой комиссариат, а Ядвига собралась ехать за продуктами. Она каждую среду ездила. В помощь себе она всегда брала кляйн Галину и самого младшего из сыновей — Вилли. Два ее старших сына — Петер и Геральд — ушли в школу. Но на этот раз, когда машина уже была готова, Вилли закапризничал и заскулил:
— Не поеду.
Я ему говорю, что буду мыть полы, пыль вытирать, что он приедет в чистый дом, а он тянет свое: «Не поеду. Хочу остаться с тобой».
Вот тебе, думаю, конфетка на закуску. Порядком пришлось с ним повозиться, чтобы он согласился без слез ехать с матерью.
Дежурный офицер отправил фрау Ядвигу, а сам вернулся в дом, поднялся на третий этаж и встал в коридоре у телефона, который находился возле самых дверей спальни гаулейтера. А мне-то как раз в эти двери и нужно было войти.
Я уже приготовила мину, обернула ее в штанишки Вилли и стала выжидать. А время летит. Посмотрела на часы — уже одиннадцать. А в одиннадцать мы договорились с Марией Осиповой встретиться в сквере. Я опаздывала и от этого стала еще больше волноваться. Теперь задача моя состояла в том, чтобы отвлечь дежурного офицера от дверей. Я подошла к нему и спрашиваю:
— Господин офицер, вы и сегодня не завтракали?