— Как же я соскучился, — шептал мой искуситель.
В горле все пересохло от его голоса: низкого с хрипотцой, в котором слышался соблазн, страсть, нежность.
Я требовательно воззрилась в глаза манаукцу, желая найти в них ответ: неужели он не видит разницы? Неужели считает, что я Берта? И, чёрт возьми, как же ей повезло с таким мужем. Она сорвала куш!
Предатели слёзы защипали мои глаза.
— Да, дорогая, да, — с улыбкой шепнул мужчина, по-своему понявший причину моих слёз. — Ты же тоже скучала по мне.
Я замотала головой, так как от переживания не могла найти слов. И у Тамино слов тоже больше не было, зато осталось желание. Сладко, жадно он поцеловал меня. Я зажмурилась, переживая самые ужасные секунды. Муж моей сестры меня целовал так властно, что силы покидали, а голова кружилась. Его ладонь крепко удерживала меня за подбородок, большой палец гладил кожу, а губы… Томительно долго, упоительно сладко, алчно, не отрываясь ни на секунду. Его губы были ужасно жестоки, потому что дарили столько волнительного трепета, что сердце спотыкалось. Да меня в жизни никто так не целовал. Никто и никогда. Чуть всхлипнула, понимая, что целуют не меня. Жалость разъедала душу похлеще кислоты. За что со мной так судьба? За что? Зачем такой соблазн, когда и сил нет сопротивляться?
Спасло меня сообщение от Эллы. Я повернулась к экрану и не сразу смогла поверить в то, что прочитала.
— Дорогая, я чего-то не знаю о твоём прошлом? — озадаченно спросил у меня муж мой сестры.
Я же вновь и вновь читала сообщение и готова была взвыть. Как я могла забыть!
Манаукец не дождался от меня ответа, усадил прямо и сам прочитал сообщение Эллы вслух:
— Сдохни, потаскуха! Развратная сучка, после стольких лет, думаешь, я забыла, что ты сделала! Тварь! Не смей мне писать!
Мне было дико стыдно за сестру.
— Простите, я забыла.
— И что же ты забыла мне рассказать? — строго уточнил манаукец.
Я же прятала глаза, рассматривая, как белая махра халата прикрывает голые коленки. Чулки я сняла, выкинув их в урну.
Эта длинная история началась в старших классах.
— Просто Берта поспорила с подругами, что сможет отбить парня у Эллы. Я забыла, что она всё ещё злится на сестру.
— Отбить на спор?
— Да, — кивнула и схватила пульт, чтобы найти кого-нибудь другого.
— Дорогая, ты же всегда говорила, что была прилежной отличницей.
Я в изумлении обернулась на манаукца.
— Это я была отличницей, а не Берта, — вышло слишком обидно, хотя я просто хотела возразить. — Берта не любила учиться, она не была глупой, не думайте, просто не терпела школьные правила и…