То, с каким напряжение слуги следили за нашим приближением, наводило на мысли.
— Ты уверен, что у вас с Бертой всё хорошо? — тихо повторила вопрос.
— Да, — спокойно ответил Алиас, а затем спросил: — Есть сомнения?
Я удивлённо приподняла брови и кивнула на слуг.
— Конечно, есть, — шепнула, так как мы как раз поравнялись с манаукцем. Но Тамино словно ничего необычного не видел. Представлять меня слугам он не захотел, это и понятно. Лишь кивнул манаукцу, а тот в ответ с поклоном произнёс:
— Ши Тамино, шия Тамино, добро пожаловать домой. Рады, что вы вернулись в целости и сохранности, шия.
Я поблагодарила его улыбкой. Алиас уверенно ввёл меня в холл. Рот очередной раз непроизвольно открылся. Колонны были и тут, как и лестницы, которые с двух сторон поднимаясь полукругом, соединяясь на втором этаже. По центру был фонтан в виде девушки, поливающей из кувшина каменные лилии. Над ней висела люстра. Хотя назвать люстрой этот шедевр из хрусталя язык не поворачивался. Произведение искусства!
— Мама! — неожиданно раздался детский голос, я опустила взор на второй этаж, а там стояла красноглазая девчушка.
Я обернулась на Алиаса, тот махнул рукой ребёнку, а мне тихо шепнул:
— Наша дочь Эльза соскучилась. Она так же, как и я, верила, что ты жива.
— Дочь?! — чуть ли не кричала я. — У вас есть дочь?
— У нас, дорогая. Эльза даже подарок для тебя сделала. Всё ждала, когда ты вернёшься, чтобы подарить.
— Сколько ей?
— Четыре, — тихо ответил Алиас.
Я снова взглянула на лестницу, по которой неслось золотокудрое чудо. Девочка была похожа на отца, хотя в ней больше было от Берты. Я улыбалась, глядя как весело прыгают кудряшки.
— У вас прекрасная дочь.
— Да, в тебя уродилась. Такая же красавица, — ответил Алиас и поцеловал в висок.
Я хотела огрызнуться, но девчушка бросилась ко мне, громко крича радостное «мама». А затем она чуть не сшибла меня, обнимая за ноги, и только вовремя подставленные руки Тамино не дали мне почувствовать жёсткость пола.
— Мама, мамочка, ты вернулась! Мамочка, любимая.
У меня слёзы навернулись, когда девочка подняла на меня блестящие от радости глаза.
— Мамочка, пойдём со мной. Я покажу тебе подарок, — пролепетала Эльза, плохо выговаривая буквы.
— Я не мама, — отозвалась, так как понимала, что лгать детям — кощунство. — Я твоя тётя. Меня зовут Кэйт.
Эльза улыбаться перестала, оглянулась на отца, который хмуро смотрел на меня. Я видела, что он недоволен мной, но мне было откровенно на него наплевать. Лгать ребенку я не буду. Я сама знаю, что такое ложь взрослых.
— Если ты не против, — продолжила разговор, — то я с большим удовольствием посмотрю твой подарок для мамы.