Сопровождающие остались возле дверей.
И Травкин, уже в полном одиночестве, вышел на огромное, пустое пространство.
Тихо шуршал по траве легкий ветерок. По небу тянулись лохматые тучки. Головки степных цветов бились о ботинки Ивана Сергеевича. И он несколько раз нагнулся, срывая цветы.
— Займите позицию на бетонной площадке! — ахнуло над пустынной степью.
И одиночество Ивана Сергеевича от этого железного приказания стало еще более пронзительным.
Иван Сергеевич оглянулся и увидел маленькую полтора на полтора метра площадку среди цветов. Он ступил на нее, поставил рядом с собой чемоданчик и высморкался.
У телевизора в квартире Ивана Сергеевича сгрудились Люба, Вовка, Колька, директор Анатолий Петрович, сослуживцы и друзья Ивана Сергеевича по рыбалке.
На экране с чемоданчиком в руке и пучком степных цветов Иван Сергеевич. За ним вздымалась ракета. Иван Сергеевич молчал, переминался с ноги на ногу. Казалось, он всматривается прямо в лицо Любы. Она не выдержала и заплакала.
Иван Сергеевич на экране собрался с силами, начал говорить:
— Вот какое дело… улетаю я, товарищи…
— Вот какое дело… улетаю я, товарищи! — звучал над степью голос Ивана Сергеевича. Он густо насытил пустынную степь, прокатился, повторенный эхом, до самого горизонта.
Иван Сергеевич переждал, когда смолкло последнее эхо, посмотрел в небо, сказал:
— А здесь дождь скоро будет… Говорят, в дождик уезжать — хорошая примета. — Он поморщился, надвинул кепку на глаза, чтобы никто не мог заметить, как блеснули у него слезы. — Ну да что тут говорить — все ясно! Прощайте, товарищи!
Иван Сергеевич низко поклонился в пустоту перед собой и взял в руки чемодан.
— Встаньте в центр площадки! — приказал железный голос.
Иван Сергеевич послушно встал.
— Левее на два сантиметра!
Иван Сергеевич передвинулся на два пальца влево.
— Десять! — ударил железный голос, Иван Сергеевич зажмурился.
— Девять!
— Восемь!
— Семь!
— Пять!
Здесь наступила короткая пауза, и Травин открыл глаза.
— Тьфу, черт! Шесть! — поправился железный голос.
— Пять!
Травкин опять зажмурился.
— Четыре!
— Три!
— Два!
— Старт!
Ударил гром, на месте Ивана Сергеевича полыхнула вспышка, и Травкин исчез. Только легкий дымок крутился в центре бетонной площадки.
На речке-е, на речке-е…
На том бережочке…
— исполнял сводный хор завода безалкогольных напитков любимую песню Ивана Сергеевича. Запевал Прохоров. Изо рта хористов густо шел пар. Хор стоял возле ворот завода. Был морозный зимний день. Над воротами хорошо видна была надпись: «Завод безалкогольных напитков им. ТРАВКИНА И. С.».
Перед хором возвышался накрытый брезентом обелиск. Вокруг обелиска толпились земляки Ивана Сергеевича и постукивали нога об ногу, пытаясь согреться этим старинным русским способом.