— Не спорь! Передашь отцу где ты, он тебя заберет, беги же! — кричу я ей.
Потом выпрямляюсь и смотрю на людей. Много очень много!
Не справлюсь!
Не важно! Главное ребенок!
Дальше все как в тумане. Помню, как меня стреляли. Помню, как уклонялась и наносила удары, выводя людей из строя, а потом боль в шее и я лежу и не могу пошевелиться.
— Добей ее! — раздается голос где-то надо мной — И найдите девчонку!
— Нет! — пытаюсь подняться, мой ребенок! Не могу!
«Надя, беги, только беги и не останавливайся!»
И тут я слышу голос того, кого тут быть не должно.
— Вы ее уже убили, а осмотрев меня, решили, что она меня похитила, чтобы поживиться детской кровью. Я не опасна. Я жертва!
Голос звучит иначе. Это не голос ребенка это голос вампира, которому не одна тысяча лет.
— Надя! — отчаянье боль. Мой голос не слышен, из-за поврежденного горла. Не могу пошевелиться. Что они со мной сделали. Мой ребенок!
«Мам, так нужно. Прости!» — она не сказала этого вслух. Слова звучали в моем сознании — «Я передала отцу, где тебя искать, а мне пора. Мы скоро встретимся, обещаю!»
«Надя! Надюшенька».
Слеза течет из глаз.
Но события развиваются не по моей воле.
— Да чего мы стоим! Ребенка надо срочно отвезти в безопасное место!
Я слышу, как кто-то берет мою дочь на руки. Хочется кричать, но не могу. Они уходят, и только тогда я понимаю, что не могла шевелиться из-за того, что меня держала чужая воля.
«Прости, мама, но только так я могла тебя спасти!» — слышу я ее слова.
Пытаюсь подняться и не могу. Слишком большая потеря крови. И шея повреждена.
Джеймс!
Это было отчаянье. Я не могла спасти ребенка и не могла помочь себе. А дальше темнота.
Я ехал с полигона. Тренировал ребят. Их успехи уже лучше, чем еще полгода назад. Но сегодня мне было не до того. Я волновался за своих девочек, и какое-то странное беспокойство преследовало меня. Особенно после видения Нади.
— Джеймс, да все с твоими малышками нормально! — не выдержала Сойка, глядя на мое хмурое лицо.
— Я на это очень наде….
Договорить я не смог. Резкая боль скрутила тело. Алекса!
Я слышал, как шины тормозят по грунтовой дороге. Видел, как она пытается убежать. Видел, как велит дочери убегать и звать меня. Чувствовал ее боль и отчаянье.
— Джеймс! — вывела меня из сознания Алексии Сойка — Ты что делаешь, куда мы?
Я только сейчас понял, что мои руки сами развернули машину и теперь мы едем в нужную сторону.
— Девочки в беде! — бросил я сквозь зубы ведя машину с все нарастающей скоростью. В какой-то момент я услышал ее отчаянный зов. Она звала меня, а потом почувствовал, как слабеет наша связь. Мне стало страшно.