Последнюю остановку перед Лейфером сделали в какой-то богом забытой деревушке. Арт по тайным, одному ему ведомым тропкам провел меня к старому заброшенному дому. Впрочем, внутри он оказался не таким уж заброшенным. В щели не дуло, паутины было не то, чтобы много. И для лошадей нашлась конюшня, в которой кто-то оставил овес. Забавно.
— Этот дом — пристанище для беглых, — просветил меня фейри. — И тот, кто здесь останавливается, обычно оставляет что-то по мере возможности для тех, кто придет следом. Поэтому не удивляйся. Жаль, печь не растопить — видно будет, что в доме кто-то есть, а нам внимание ни к чему.
Что ж, пусть так. Я разложил на столе остатки еды, приготовленной доброй Риатой. Несколько ломтей хлеба, жареное мясо, кусочек масла. Хватит, чтобы утолить голод. Вот только фейри и не притронулся к еде.
— Ты чего? — Спросил я, жуя нехитрую снедь.
— Не голоден. — Арт забрался на скрипучую кровать и поджал колени к подбородку.
— Хватит хандрить. Завтра будем у твоего замка. Проберемся внутрь, заберем крылья — и обратно в Тервин, пока меня не хватились. Хотя, скорее всего, они уже меня ищут.
— Ищут, конечно, — кивнул фейри. — Слушай, Эрин, а давай вернемся сейчас? В пропасть эти крылья! Я даже не знаю, получится ли у тебя вернуть их на место. Раны заросли — и ладно.
— Ты чего? — Я даже отложил бутерброд. — Шутишь, что ли?
— Не шучу. — Арт замотал головой. — Эрин, Лейфер — это жуткое место. И сам хозяин… он сумасшедший, понимаешь? А если мы попадемся?
— Не попадемся.
— Но если, Эрин? Мне второй раз не сбежать. Это и в первый-то была случайность. А что будет с тобой? Нет, чем я только думал? Давай вернемся. В Тервин, в академию — куда угодно.
— Не трусь, — сказал я фейри. — Ты ведь пойдешь туда не один. Вдвоем справимся. Даже втроем. Правда, Шун?
— Ри, — уверенно пискнул шишига и утащил у меня кусок мяса. И кто после этого питается исключительно магией?
Фейри, вроде бы, успокоился. Даже попытался пожевать хлеб, но было заметно — если бы не мое присутствие, наш храбрый Арт дал бы деру. Что такого творилось в том замке, что язва фейри трясется, как осиновый лист? Он ведь даже меня не побоялся. Неужели Лейфер страшнее?
Но Арта не тянуло на откровенность. Он свернулся чуть ли не в клубок и дремал, а я смотрел в окно на снег, серебрящийся в лучах ночного светила. Красиво, спокойно. Как будто в целом мире ничего больше нет, кроме этого снега.
— Эр-рин, — сонно позвал Шун.
— Иду.
Я застелил вторую кровать плащом и лег. Спал крепко — усталость давала себя знать. Вот только сны видел тревожные. Впервые за долгое время ко мне явилась бабуля. Склонилась к изголовью, гладила по волосам и плакала. Я словно наяву чувствовал её прикосновения. Открыл глаза — и понял, что уже рассвело. Привидится же такое!